Генеральская дача, летом укрытая живой изгородью из боярышника и берез, стояла нагая и неприкаянная, и на втором этаже ее сиротливо горел огонек. Сазан отворил калитку и осторожно пошел вокруг дачи. В руке у него был все тот же старый ТТ.
У задней стены был устроен навес, и под ним тянулись две шатких, кое как уложенных поленницы. Березовые кругляши, величиной с головку пошехонского сыра, чередовались с нарубленным погнившим штакетником. Несколько штакетин валялось на снегу, видимо выпав из рук того, кто таскал дрова в кухню, и там же лежала дохлая мышь, выкинутая из мышеловки. Узкий проход меж поленниц вел к черной двери с выбитым окошком. Сазан тронул дверь, — она была незаперта. Сазан осторожно отворил дверь и ступил на порог. В следующую секунду в глубине кухни, за печкой, что-то зашевелилось, крякнул выстрел, и козырек навеса за плечом Сазана разлетелся вдребезги.
Сазан упал на землю и ударился локтем о штакетину, из которой торчал ржавый гвоздь. Гвоздь весело чавкнул, и, как цепная собака, вцепился в локоть злоумышленника. Пальцы Сазана разжались. Пистолет заскользил по ледяной дорожке к порогу, подставив луне мокрый ребристый бок. Сазан подтянул ноги к животу и перекатился за дверь. Тут же второй выстрел щелкнул по тому месту, где Сазан лежал только что, и подшиб у основания гнилую стойку поленницы. Сазан обхватил руками голову. Березовые кругляши и гнилые доски весело посыпались вниз, на лежащего под ними человека, как картошка из раструба уборочного комбайна.
Через минуту Сазан выдрался из-под дров, нашарил пистолет и бросился в кухню. Далеко впереди хлопнула парадная дверь и кто-то, тяжело дыша, рванул по щебенчатой дорожке прочь от дома. Сазан повернулся обратно, перепрыгнул через разоренную поленницу и дунул по раскисшим грядкам к забору. Он перемахнул через забор, забор тотчас сломался под ним, и Сазану опять пришлось падать.
Человек бежал меж грустных, просевших от снега дач, скользя ногами по застывшим в каток лужам. Сазан выпрыгнул на середину дороги, схватил пистолет в обе руки и тщательно прицелился. Человек, ошалев от страха, летел вперед. Сазан не стрелял. Верхушки дальних деревьев вдруг озарились разноцветными бликами. Сазан словно застыл с пистолетом в руке. В следующую секунду послышался визг шин, и на дорогу вылетела из-за поворота зеленая девятка. Девятка плясала, соскальзывая с ледяной колеи, и вместе с ней плясала дорога, звезды, сосульки на придорожных соснах и прошлогодняя бочка, выставившая из канавы заледеневшее рыло. Человек вскрикнул и поскользнулся. Девятка летела вперед. Человек упал на спину и поехал навстречу девятке. Шины девятки нехорошо запели по льду, машина развернулась, перепорхнула через сугроб и влетела в старый забор. Забор жалобно затрещал и рухнул мгновенно и бесповоротно, как советская власть. Дверца девятки распахнулась, и из нее выскочили люди.
— Не стрелять! Милиция!
Сазан бросил пистолет на дорогу и молча поднял руки. Правый рукав намок от крови, и держать руку было тяжело.
Тихомиров, тяжело дыша, подбежал к нему и с немалым торжеством заломил руки назад. Бандит без сопротивления упал на колени, нырнул глазами вниз и угодил в продолговатую лужу, обрамленную вмерзшей в снег галькой и полусгнившими листьями. Из-за поворота выехала еще одна машина, на этот раз с мигалкой и синей полосой на боку. Из машины выскочили люди с автоматами. Они молча накинулись на человека в луже и принялись обрабатывать его сапогами.
— Отставить! — заорал Сергей.
Сазана отпустили, и он перевернулся на спину и сел. Дорогой его плащ, предварительно пострадавший от поленницы и забора, окончательно изгваздался, и наконец-то шикарный бандит выглядел не очень презентабельно.
— Я не стрелял, — сказал Сазан.
— Да? А вон это что?
И Тихомиров ткнул в лежащего на дороге человека.
— Сам поскользнулся, — сказал Сазан.
Двое милиционеров поднимали лежащего. Тот ошалело мотал головой. Тихомиров осторожно, чтобы не залапать пальчиков, поднял пистолет, брошенный Сазаном, понюхал его и удивился. Из пистолета не стреляли ни сегодня, ни вчера.
— Тем лучше, — сказал Тихомиров. — Если ты не сядешь за убийство Баркина, то Баркин посадит тебя за взрыв у «Межинвеста».
Сазан молча усмехнулся и встал на ноги. Двое парней в камуфляже предостерегающе передернули затворы автоматов. Тихомиров побежал вперед к девятке. Человек, убегавший от Сазана, уже сидел, привалившись к колесу, и блестел испуганными глазами. Тихомиров сорвал с него шапку и отступил. У беглеца были черные, всклокоченные волосы, пьяное лицо с лишаем-волчанкой во всю щеку, и было беглецу лет пятьдесят.
— Это что за фрукт? — удивился из-за спины Дмитриев.
— Бомж, — сказал Сазан. — Жил тут, понимаешь, на пустой даче. А когда я приехал к моему другу, со страху вздумал палить в меня из обреза.
Парень с автоматом поднял бомжа за шкирку и принялся запихивать его в машину. Сазан пожал плечами и пошел прочь.
ebooksa