– Ты прав, Палыч, – кивнул Марецкий.
Врач и эксперт оглянулись на лейтенанта. Странное какое-то обращение начальника к подчиненному. Что еще за «Палыч»? Но лицо Горелова оставалось непроницаемым.
– Наследили?
– Конечно. Художник потерял очень много крови. Это подтверждает мое предположение, что убийц было двое. Оба вляпались в кровавую лужу. Отпечатки кроссовок есть, – продолжал Кораблев, – но на лестничной клетке чисто. Я зашел в ванную. Аккуратные гады. Обувь помыли перед тем, как уходить. В остальном сработано чисто. Дверные ручки и те протерли.
– А как же соседи? Ничего не видели? – с удивлением спросил Марецкий.
Участковый пояснил:
– Первые этажи пустуют. Людей потихоньку выселяют, а новых не прописывают.
Готовят помещения к продаже фирмам для офисов. В этой квартире только Алексей жил со своей сожительницей.
– Понял.
Горелов указал на дверную ручку.
– Степан Яковлевич, вы сегодня на совещании заинтересовались ключом, оброненным убийцами в «джипе». Тогда майор из Подольска сказал, что такие замки давно не делают. Гляньте на этот ключ. Люди, живущие в коммуналках, редко меняют старые замки на новые. Дому лет семьдесят, а замок на двери ни разу не меняли.
– Черт! Как же я сразу не сообразил! – воскликнул майор. – Вот где собака зарыта! За мной, Палыч!
Марецкий выскочил на лестничную клетку и бегом ринулся наверх. Лейтенант последовал за ним. Пулей влетев на четвертый этаж, он начал звонить в дверь.
Долго звонил. Ему открыла испуганная старушка.
– Это я, Надежда Митрофановна, майор из МУРа. Не пугайтесь.
Он отстранил старушку, и они с Гореловым вошли в кваржиру.
Старый ключ лежал у Марецкого в кармане. Он подошел к одной из дверей, достал ключ и сунул его в скважину. Поворот, и раздался щелчок. Дверь приоткрылась.
Предположения Марецкого подтвердились. Никита Говорков лежал на полу с черной дыркой во лбу от выстрела в упор.
– Чертова дюжина, – прохрипел Марецкий.
– Что? – переспросил Горелов.