Мороз по коже

22
18
20
22
24
26
28
30

– Курьер от Метелкина. Поехали пиво пить.

***

Маша положила трубку и глянула на Марика.

– Не волнуйтесь, все будет тип-топ. Это я вам говорю.

Никаких деталей Марик не объяснял. Маша услышала шум, доносившийся с лестничной клетки.

Марик распахнул дверь. На площадке стояла ватага разноперой молодежи от тринадцати до девятнадцати. Не имело смысла их пересчитывать, свободного места уже не оставалось. Пара мальчишек держали бейсбольные биты на плече, девчонки чирикали как воробьи, большинство что-то пило из банок, остальные жевали жвачку.

– Мы можем идти, – сказал Марик.

Машу облепили со всех сторон, словно она залезла в пчелиный улей. Ватага двинулась вниз, растянувшись на два лестничных пролета. Ни одного членораздельного слова женщина не понимала, будто попала в компанию иностранцев. После каждого набора определенных звуков раздавался смех, от которого тряслись стены. Наконец вся банда высыпала во двор. Человек десять или больше направились к воротам. У подъезда стояли три мотоцикла, издававшие такой треск, как приземлявшийся вертолет, а клубы синего дыма заволокли всю округу.

Маше дали шлем, в котором утонула ее голова, и она видела мир сквозь узкую полоску дымчатого стекла. Ее, как ребенка, усадили на заднее сиденье, и мотоциклы, встав на дыбы, с грохотом сорвались с места. Выезд из двора был перекрыт цепочкой ребят, выкрикивавших какие-то лозунги на своем непонятном языке. Они расступились, пропустили мотоциклы и вновь слились в единое целое.

Какая-то машина попыталась выехать следом, но так и застряла. Веселая компания даже не обращала внимания на сигналы клаксона и выкрики водителя и пассажиров.

Машину все же выпустили, но минут через десять, когда она не знала, куда ей надо сворачивать. От мотоциклов и следа дыма не осталось.

Машу доставили до места с почетным эскортом. Сидевшие у окна Журавлев и его спутники глянули на улицу. Прямо возле дверей в пивной бар с визгом заскрипели тормоза, и три сверкавшие никелем и хромом громобойные двухколесные машины застыли у тротуара.

С одного из мотоциклов сошла изящная женщина в зеленом платье в горошек и сняла с головы шлем гигантских размеров. Тряхнув головой, она расправила светлые волосы и направилась в бар.

– Метелкинский почерк, – сказал Вадим. – Странно, что она не прилетела на метле.

– А мы ее уже где-то видели, – заметила Настя.

– Я уже давно никому и ничему не удивляюсь. Пойду встречу даму…

Журавлев встал. Маша вошла в зал и увидела высокого красивого блондина, который шел ей навстречу. Ей не нужно было напрягать память, она его тут же узнала и опять покраснела, как в первый раз.

– Мир тесен. Наконец-то я могу спросить, как вас зовут, милая-амазонка.

– Маруся.

– Слава Богу, не Клеопатра. Идемте за наш столик.

Теперь их стало четверо. От пива Маша отказалась, креветки ела с удовольствием. Настя попросила официанта принести бутерброды, догадавшись, что Маша голодная.