– Сейчас ты приедешь ко мне, и я тебе все расскажу. В противном случае я за последствия не отвечаю.
– Ладно-ладно, не ершись. Куда ехать-то?
– Лобачевского, тринадцать, корпус два, квартира шестьдесят четыре.
– Минут через сорок буду. Жди.
В полусонном состоянии Журавлев накинул на себя одежду, сполоснул лицо, забыв при этом причесаться, и отправился во двор, где стояла его машина.
Кира положила трубку.
– Он будет здесь через сорок минут.
– Очень хорошо.
Мужчина достал из кармана пиджака пакет с фотографиями.
– Ваш муж уже ознакомил вас с этой коллекцией?
Женщина увидела знакомую пачку фотографий.
– Не могу поверить, чтобы Саша кому-нибудь их мог показать.
– И вы правы. Однако он их не порвал, а держал в письменном столе у себя на работе. Это придавало ему духу, чтобы не звонить вам. Сейчас он живет у своего друга, и они сегодня отмечают день рождения его жены.
– Но он обещал приехать сегодня.
– Приедет, когда напьется. В трезвом виде он вас боится. Слабак. Крутить такими делами – а перед женой трепетать! Брать взятки, воровать, строить дачи ему не страшно, и все ради тебя, тварь продажная. А когда-то был порядочным человеком и мог стать крупным ученым. Твое бесконечное требование денег его сгубило, но теперь, надеюсь, он вернется к праведной жизни. О таких стервах, как ты, долго не сожалеют. Похоронит, поплачет, отрезвеет и возьмется за ум.
У Киры по телу пробежала дрожь. Она не в силах была пошевелиться, ноги налились свинцом. Этот тип будто гипнотизировал ее. А может, так и было.
Вместо пистолета в руке бандита появился нож.
– Что ты хочешь сделать?
– Проучить тебя.
Удар, как выпад шпаги, пришелся под левую грудь. Кира даже не успела почувствовать боли. Лезвие достало до сердца, и смерть наступила мгновенно. Ноги подкосились, и она упала на ковер, тихо, бесшумно, словно у марионетки оборвались ниточки.