— Он мертвый. Они убили. Зарезали. Пусти, больно.
Римо не пустил.
— Так «они» это сделали?
— Точно.
— А эти люди чего хотят? Зачем они тут маршируют?
— Они хотят справедливость.
— Они думают, что справедливости можно добиться, распевая лозунги?
Молодой человек попытался было пожать плечами. Ему показалось, что плечи его, поднимаясь, едва не отделились от позвоночника. И он отказался от попытки.
— Полиция еще не прибыла? — спросил Римо.
— Их только что вызвали.
— Спасибо. Приятно было побеседовать, — сказал Римо.
Он отпустил молодого человека и двинулся по периметру толпы. Если он войдет в дом через парадный вход, то тем самым откроет путь всей этой банде. У него за спиной молодой человек пытался восстановить дыхание и натравить толпу на Римо, но каждый раз, набирая воздух в легкие, чтобы крикнуть, он снова ощущал боль в спине. Так он понял, что молчание — золото.
Толпа колыхалась взад-вперед, и Римо колыхался вместе с нею, переходя с места на место. Его видели, потом теряли из виду, он появлялся и исчезал, не оставаясь ни в чьем поле зрения больше чем на долю секунды. Наконец он добрался до боковой улочки, огибавшей дом. Она была перекрыта массивными железными воротами высотой в восемь футов, с острыми штырями наверху, переплетенными колючей проволокой.
Римо ухватился за тяжелый замок, вывернул его правой рукой, и ворота плавно приоткрылись. Римо скользнул внутрь, потом покалечил замок еще немного, пока он не слился воедино с металлическими створками. Пожарные лестницы были на задах здания. Римо поднялся до четырнадцатого этажа и оказался рядом с окном квартиры Уодсона. Он уже потянулся открыть окно, но в этот самый момент занавески раздвинулись, и окно распахнулось.
Увидев Римо на пожарной лестнице, Ингрид едва не вскрикнула, а потом сказала:
— Слава Богу, это вы...
— Что случилось? — спросил Римо.
— Джосайя мертв.
Из глаз ее потекли слезы.
— Знаю. Кто его убил?