Детские игры,

— Не понимаю, почему наше равноправие налагает на меня обязанность двигать мебель?

— Все поровну, — объяснил Чиун. — Я стелю себе постель — это моя часть работы, а ты двигаешь мебель — это твоя часть работы.

— Прекрасно, И впрямь поровну: ты ложишься спать, а я двигаю мебель. Ну что ж. У тебя не найдется пианино, чтобы я снес его вниз?

Он нагнулся к кушетке и, положив руки на подлокотник, подвигал ее туда-сюда, чтобы примериться к ее тяжести.

— Двигай мебель! Узнавай, кто убийца! Вынюхивай, кто стоит за спиной у детей!.. А они тем временем знай показывают меня по телевизору! Выгребай мусор, избавляйся от трупов... Должен признаться, что я сыт всем этим по горло.

Он надавил на подлокотник обеими руками, причем правой ладонью — сильнее, чем левой. Кушетка встала на попа, и Римо подтолкнул ее. Кушетка отъехала в сторону на двух ножках, подобно яхте, разрезающей волну. На пути ей встретился стул; Римо усилил нажим правой ладонью, и кровать объехала стул. Приближаясь к стене, кровать замедлила движение, передние ножки опустились и коснулись пола. До стены остался ровно один дюйм. Стена и кушетка могли служить наглядной демонстрацией явления параллельности.

— Тебе бы только играть в игры! — сказал Чиун, расправляя циновку.

— Двигать мебель — никакая не игра, — ответил Римо. — Впредь будешь двигать кушетки самостоятельно.

— Непременно! Впредь я сам буду двигать кушетки. А ты будешь заниматься стульями. Равноправие так равноправие. Кстати, убери-ка вот этот стул. Он...

— Знаю, он мешает тебе мыслить.

Римо поднял стул и швырнул его в противоположный конец комнаты. Стул благополучно приземлился на спинку кровати.

— Ты, Смитти, эта работа — деваться от вас некуда.

— Вот и славно. Неудовлетворенность своей участью — свидетельство возмужания. Ты больше не ребенок, Римо. Подумать только! — Чиун неожиданно возликовал, — В один прекрасный день из безмозглого, своевольного, никчемного дитяти ты превращаешься...

— Интересно, в кого?

— В безмозглого, своевольного, никчемного взрослого. Некоторые недостатки не изживаются даже с возрастом. — Чиун хихикнул, довольный собой, и растянулся на циновке. — Не изживаются даже с возрастом!

Римо оглядел гостиничный номер, увидел телефон в мусорной корзине и водворил его на место.

— Я повесил телефон обратно на крючок, — сообщил он.

— Меня не интересует, что ты делаешь со своими игрушками, — отозвался Чиун.

— Смит должен позвонить. Не исключено, что это произойдет поздно.

— Скажешь ему, что я сплю.