– Вы хотите сказать, что он мертв? – спросил Чиун.
– С чего вы взяли? Нашему Железному Генералу сам черт не брат. Это самый стойкий и энергичный военный со времен генерала Джорджа Паттона Младшего.
– А, стало быть, он выделывает смертельные номера с другими. Это замечательно, – успокоился Чиун.
Итак, Рабинович был не просто жив, но и пользовался куда более завидной репутацией, нежели заурядный гипнотизеришка, внушающий людям, что им тепло, когда на самом деле они дрожат от холода, или что им прохладно, когда стоит жара, или что они не люди, а лающие собаки. Порой благодаря гипнозу люди даже не чувствуют боли, хотя Чиун не мог взять в толк, к чему причинять такой вред своему организму.
Присутствие Рабиновича, как любого великого завоевателя, ощущалось буквально во всем. Солдаты и офицеры выглядели усталыми и сердитыми. Это означало, что их заставляют выкладываться по-настоящему. Такое под силу лишь великим военачальникам. Хорошие солдаты не противятся таким командирам, а уважают их, даже если и ропщут временами.
– Наш Железный Генерал сегодня превзошел самого себя, – заметил один офицер, оказавшийся неподалеку от Чиуна. – Представляю, какой страх он может нагнать на противника, если даже мне становится не по себе.
– Да, – согласился другой. – Это первые настоящие маневры в моей жизни.
Чиун вышел на широкую поляну, окруженную холмами, и по особому, почтительному, отношению подчиненных понял, кто здесь командир. Танки с удивительной точностью палили по движущимся мишеням. С бронетранспортеров доносился победный клич. Было очевидно, что здесь всерьез готовятся к войне.
Чиун подумал, что нынешнее убийство принесет ему не только солидное вознаграждение, но и славу.
Рабинович размахивал рукой и выкрикивал команды. Он стоял на возвышении, в другой руке у него была офицерская тросточка – стек, – которой он указывал вдаль.
Судя по описаниям, у него должны быть печальные глаза, но глаза Рабиновича сияли радостным возбуждением. Жаль, что Чиуну придется положить конец его карьере именно сейчас, а не потом, когда он прославится подобно Наполеону, Александру или Цезарю. Но задание есть задание.
– Рабинович! – крикнул Чиун. – Василий Рабинович!
Человек, которого все вокруг называли Железным Генералом, обернулся. И это было лучшим доказательством того, что Чиун не ошибся. Это инстинктивное движение выдавало человека скорее, чем лицо, отпечатки пальцев или голос.
Рабинович посмотрел Чиуну в глаза, и тот сразу же почувствовал, что взоры солдат обратились к нему – так прекрасно смотрелось его розовое одеяние в этой скучной обстановке. Ну и что? – подумал Чиун. Безумный Харолд требовал секретности, но не настаивал на том, чтобы я превратился в невидимку.
Помост, на котором находился Рабинович, возвышался над головой Чиуна. Пожилой кореец одним легким, грациозным движением вспрыгнул на него и оказался лицом к лицу с человеком, которого ему предстояло убить.
Он наметил точку в голове Рабиновича и представил себе, как простым, точным, стремительным и почти незаметным ударом размозжит ему череп.
На Рабиновиче был простой боевой шлем и военная форма. На поясе висел небольшой пистолет. В полуденном воздухе стояло марево, пыль глиной запеклась на губах. Доски деревянного помоста скрипнули, когда несколько солдат вскарабкались на него, чтобы встать между Чиуном и Рабиновичем. И тогда рука Чиуна, занесенная для удара, остановилась. Он увидел перед собой человека с высоким смуглым лбом и смеющимися черными глазами. Он был в таком же кимоно, как у Чиуна, примерно одного с ним роста, но значительно полнее.
– Что вы здесь делаете? – спросил толстяк. – Как вас зовут? Кто вас сюда пропустил? И почему на вас эта дурацкая розовая распашонка?
Вопросы обрушивались на Чиуна с такой быстротой, что он не успевал на них ответить. Но не отвечать он не мог.
– Великий Ван, как вы здесь очутились?
ebooksa