Рука Сторса сжала ручку кресла. Римо сосредоточил всю свою чувствительность на правом запястье. Сначала кожа ощутила легкое прикосновение игл. Все ощущалось словно при замедленной съемке. Вот три иглы коснулись кожи. Кожа прогнулась, как тонкий слой травы и мха, покрывающий болото, прогибается под давлением палки. Иглы не отступали. Затем кожа не выдержала и поддалась, поглотив кончики иголок. Теперь иглы продолжили путь и скоро отдадут наркотический сек. Затем жертва должна отреагировать – потереть руку.
Таков был их сценарий для жертвы. Но в кресле сидел Римо Уильямс, а он не собирался становиться жертвой.
На миллиметр приподняв незаметно для Сторса руку, дабы не получить полную дозу, Римо затем демонстративно потер тыльную сторону запястья. Почувствовав легкое головокружение, он ускорил внутренние ритмы организма, чтобы справиться с полученной – хотя и ничтожной, но все же – дозой наркотика. Уронил голову на грудь.
– Ты хотел меня обыграть, да? – послышался голос Сторса. Кресло нациста отодвинулось от стола. Римо услышал, как Сторс приближается. Он врач, сейчас он заглянет Римо в глаза. Крепко сомкнув веки, Римо в уме сфокусировал взгляд на воображаемом самолете, летящем в солнечном летнем небе на расстоянии многих миль. Он почувствовал, что палец отработанным движением приподнимает ему веко. Яркий свет должен был заставить зрачок сократиться, но вид реактивного самолета в полуденном небе уже сделал это, и Сторс, довольно хмыкнув, отпустил веко.
– Подействовало! – воскликнул Сторс. – Я сдержу свое обещание, дочь.
– Встань, – приказал он, и Римо встал. – Открой глаза и следуя за мной.
С уверенной самонадеянностью Сторс повернулся к нему спиной, отодвинул в сторону длинную бархатную портьеру, за которой оказалась дверь, повернул ручку, вошел и отступил на шаг, уступая дорогу Римо.
Тот смотрел прямо перед собой, но сумел быстро оглядеть комнату периферическим зрением. Он уже видел эту комнату раньше – на секс-фотографиях. У стены слева стояла металлическая кровать, покрытая белыми атласными простынями. Справа стояла камера на треножнике и осветительные приборы с отражателями. У кровати – Анна. Грудь ее тяжело поднималась, натягивая ткань свитера. Она смотрела на Римо.
– Я так долго ждала тебя, – произнесла она.
Сторс закрыл за собой дверь и запер ее на ключ.
– Раздевайся, – скомандовал он. – Все снимай.
Римо, словно робот, разделся, продолжая смотреть прямо перед собой. Анна стянула свитер через голову. Светлые кудри с трудом протиснулись через воротник. Слегка повисшие груди подпрыгнули, освобождаясь от свитера. Она взглянула на Римо и, заведя руку за спину, расстегнула верхнюю пуговицу юбки, а затем, засунув пальцы за пояс, начала медленно спускать юбку по бедрам, пока она бесшумно не упала на пол. Белья на ней не было, только длинные черные чулки, поддерживаемые черным же поясом, и высокие черные сапоги до колен.
Римо стоял обнаженный, одежда кучкой лежала перед ним на полу.
– Ложись на кровать, – приказал Сторс, и Римо растянулся поперек кровати. Анна подошла и наклонилась над ним так, что ее соски слегка касались его груди.
– Для тебя у меня есть кое-что особенное, – сказала она и шагнула к небольшому столику рядом с кроватью, а затем снова оказалась в поде зрения Римо. В руках у нее был черный парик. Она принялась водить длинными прядями волос по животу Римо, затем перешла к половым органам и ногам. Потом надела парик на голову, заправив под него свои светлые волосы.
Анна села на кровать рядом с Римо и взяла со столика губную помаду. Засунув в рот конец закрытого тюбика, наклонилась над Римо, и ему на грудь закапала слюна. Затем, открыв помаду, она нарисовала кроваво-красные губы поверх своих собственных, бледных и бесцветных. Снова потянулась к столику.
«Теперь плеть,» – подумал Римо.
Убить их сейчас? Это просто. Ему хотелось дать им перед смертью почувствовать вкус победы.
– Отец, ты готов? Я не могу больше ждать.
Заряжая фотокамеру, Сторс ответил:
ebooksa