– Молодой тощий парень и старый хрен, так?
– Именно так он и говорил, – подтвердил Ансельмо.
– Они оба там, внутри. Только по-моему они совсем не похожи на ученых, – сказал Мирон.
Он видел перед собой старика, явно уроженца Востока, одетого в оранжевое платье. Старик спокойно сидел в углу комнаты старательно выцарапывая что-то птичьим пером на свитке пергамента. Молодой человек, подпрыгивая и переворачиваясь через голову, пересек комнату, коснулся противоположной стены, еще раз подпрыгнул и беззвучно приземлился на ноги. И немедленно таким же манером отправился обратно.
Ансельмо опустил Мирона на землю.
– Один парень пишет что-то на туалетной бумаге, другой скачет по комнате точно шимпанзе, – сообщил Мирон. – Они явно не ученые.
– Откуда ты знаешь? – спросил Ансельмо. – Давай проберемся туда, сделаем, что должны и отвалим.
– А мне бы все-таки хотелось приложить их малость, просто чтобы отработать денежки Перривезера, – сказал Мирон.
– Никаких бесплатных приложений, – заявил Ансельмо. – Нам заплатили за доставку, значит, и надо только доставить. И ничего больше. Как сказано в Библии: «Работник стоит столько, сколько ты ему платишь».
Сия беседа оказалась слишком глубока для Мирона, а потому он отошел от Ансельмо и принялся вскрывать окно комнаты, соседней с лабораторией Римо и Чиуна.
– Мы тут проскользнем, – сказал он.
– Чиун, – позвал Римо.
– Оставь меня в покое. Не видишь, что я занят?
– Что же ты делаешь?
– Пишу прелестную нежную эпическую поэму о неблагодарности нерадивого ученика по отношению к своему учителю.
– Ну ладно, этот нерадивый ученик слышит сейчас, как под окном у нас возятся два бандита.
– Да, – подтвердил Чиун. – А не будешь ли ты любезен попросить их быть несколько потише. Они шумят так, как если бы их было десять.
– И что по-твоему нам следует предпринять? – спросил Римо.
Чиун фыркнул.
– Я полагаю, – начал он, прищурившись, – что существуют такие мелочи, с которыми даже нерадивый ученик мог бы справиться самостоятельно, не тревожа по каждому пустяку Мастера Синанджу.