Вторжение по сценарию,

– Я не знал, – сквозь стиснутые зубы выдавил из себя Бронзини. – Я понятия не имел, что все так выйдет.

– Ответственность и продуманное намерение – совершенно разные вещи. То, что ты невиновен, очевидно, иначе ты не удирал бы от японской армии. И все же, ты сделаешь так, как говорю тебе я.

– Прошу вас, мистер Бронзини, они всего лишь дети, – раздался голос девушки. Бронзини узнал ее – Шерил, отвечавшая у него за связи с общественностью. – Все считают вас героем. Я знаю, что вы такой только на экране, но, если бы не вы, здесь ничего бы не произошло.

– Хорошо, я согласен, – простонал Бронзини, и боль ушла. Не постепенно, как это обычно бывает, а в одно мгновение, как будто ее не было вовсе.

Он поднялся на ноги и оглядел свое запястье, но на нем не было ни царапин, ни синяков. Бронзини успел лишь заметить, как низенький азиат прячет руки с необыкновенной длины ногтям в рукава кимоно.

– Я хочу заметить, что согласился не из-за боли, – упрямо заявил Бронзини.

– Какие слова ты будешь нашептывать своей совести, твое личное дело, грек, – презрительно скривился Чиун.

– Мне просто нужно было немного привыкнуть к этой мысли, – продолжал настаивать актер. – И, кстати, почему вы все время называете меня греком? Я итальянец.

– Сейчас, возможно, да, но до этого ты был греком.

– Что значит до этого?

– Он хочет сказать, в прошлой жизни, – объяснила Шерил. – Только не спрашивайте меня, почему, но он считает, что в предыдущем воплощении вы были Александром Македонским.

Бронзини недоверчиво посмотрел на нее.

– Бывало, говорили обо мне и кое-что похуже, – сухо заметил он. Большинство американцев считает, что для съемок в очередном фильме я раз в год выползаю из торфоразработок в Ла-Бри.

– Вы простужены? – неожиданно спросила Шерил. – Мне кажется, что вы говорите в нос.

– Откуда тебе знать? – скривился Чиун.

– Она ошиблась! – воспротивился Бронзини. – Но неважно, давайте лучше побыстрее с этим покончим.

Чиун повернулся к Биллу Реуму, стоявшему скрестив на груди руки.

– Девушка остается с тобой, – сказал он. – Если мы не вернемся, я хочу попросить тебя об одной услуге.

– Конечно. Что я должен сделать?

– Если к тому времени, когда все закончится, я не появлюсь, отправляйся в пустыню и отыщи тело моего сына. Ты должен проследить, чтобы он был предан земле со всеми почестями.