Последовали аплодисменты иностранных корреспондентов, кое-кто прикидывал, сколько времени — десять или пятнадцать секунд — уделит национальное телевидение этому событию. И тут со стороны палаток для прессы донесся истошный вопль:
— Убийство! Здесь полно трупов! Массовое убийство!
— Ну вот! — произнес корреспондент рядом с Римо и Марией. — Теперь, наконец, произошло что-то стоящее. Мне всегда везет. Направьте меня по самому бросовому заданию, и я всегда выдам гвоздевой материал.
Подобно струйке из поврежденной цистерны толпа потекла в сторону навесов для прессы, таща за собой телевизионные кабели. Человек в тюрбане и со значком «Сельское хозяйство Индии» придержал Римо за руку.
— Дорогой сэр, не значит ли это, что я не получу деньги за присутствие на церемонии?
— Не знаю, — сказал Римо, — я здесь не работаю.
— Выходит, я зря приехал. Совершенно зря. Пообещали две тысячи долларов и ничего не дадут. Опять эта американская ложь и ханжество, — сказал он с певучестью, свойственной индийцам — людям, о которых Чиун как-то сказал, что у них есть только два неизменных свойства: они всегда лицемерят и всегда голодают.
Пот выступил на аристократическом лице Джеймса Орайо Филдинга, наблюдавшего, как представители прессы хлынули с опытного поля к двум палаткам прессы за ограду участка. Внезапно ему показалось, что его стали покидать жизненные силы, и он вытянул руку, ища опоры. И он нашел ее, в лице худощавого молодого человека с высокими скулами и утолщенными запястьями. Это был Римо.
— Ваши друзья вас бросили, — сказал Римо.
— Менталитет охотников за новостями, — сказала Мария. — На Кубе мы не позволяем журналистам проявлять такое нездоровое любопытство.
— Конечно, — отозвался Римо, — потому что там убийства — обычное дело.
— Вы несправедливы, — сказала Мария.
— Трудно ждать справедливости от американца, — сказал Чиун. — Я столько лет пытаюсь научить его этому, и все напрасно.
— Это называется справедливостью по-корейски, папочка? — сказал Римо, улыбаясь.
Но Чиун не увидел в этом ничего смешного, как и Мария. Филдинг пришел в себя. Слабой рукой он вытащил из кармана рубашки таблетку и всухую проглотил ее.
Римо глазами сделал знак Чиуну увести Марию за пределы слышимости. Чиун внезапно заметил там, вдали, в пустыне какое-то видение, напоминающее его родной Восток. Что-то похожее на легкую дымку, висящую над садами в Катманду. Видела ли Мария сады в Катманду, когда солнце освещает их нежным светом, а речная прохлада ласкает, как мягкое дыхание северного ветерка? Через секунду Чиун уже вел Марию куда-то вдаль.
— У вас очень несимпатичные друзья, — сказал Римо Филдингу.
— Что вы имеете в виду?
— Ваши друзья убивают людей.
— Тех, в палатках, куда все бросились?
ebooksa