– Я лечу с тобой.
– Не пойдет, – покачал головой Альбац. – Мой самолет не такси, пассажиров на нем никогда не было и не будет. Сделаем так. У вас есть и время, и люди в Эмиратах, пусть они встретят меня. Я отдам распоряжение, и их пропустят на базу. А здесь, в Дании, вы сможете убедиться, что я взошел на борт и благополучно взлетел. Я всегда сам пилотирую свой самолет. Вы без труда проследите мой путь. Кстати, опознавательный код моего борта 1380. Его легко запомнить, кажется, в 1380 году произошло какое-то побоище, в истории я не силен. Я не хочу играть с вами в «кошки-мышки» – вы запросто можете пульнуть в меня ракетой. Я действительно хочу избавиться оттого, что может разнести меня на атомы. Я выхожу из игры, хватит.
– Еще и потому, что у тебя нет другого выхода. Отдавай документы и лети хоть на Луну.
– Документы – это моя выездная виза.
– Хорошо, – после непродолжительной паузы согласилась Ухорская. – Но запомни одну вещь: если ты подставишь меня, я найду тебя и на Луне, понял? Это станет моим личным делом. Я умею сводить счеты.
25
Сидя на заднем сиденье «Опеля», Полина смотрела то на затылок Рощина, то на седоватую шевелюру Анатолия Холстова и перебирала в уме детали беседы. Ее не покидала тревога – как-то быстро сдался Антон, разрешил Борису съездить за своей машиной, предупредить ребят из военной разведки, что ничего страшного не произошло. Это чувство не хотело разбиваться о достойную, казалось, преграду: «У Антона нет другого выхода».
Слегка заросший затылок Рощина; седоватая грива Холстова; собственный скальп, который станет главным украшением в кабинете начальника ГРУ: генерал-полковник бросит его на пол вместо коврика, чтобы об него вытирали ноги. Если она завалит дело. Дело, которое из обычного компромата на ФСБ превратилось в проблему государственной важности. Подобную информацию невозможно держать в секрете, руководству ГРУ придется открываться перед своими шефами в Кремле. Возможно, там не знают о выкрутасах ФСБ и ее «дочки» «Вымпел интерпрайз». В этом случае секретная информация, полученная ГРУ, выступающим в роли контрразведки, здорово ударит по самим контрразведчикам с Лубянки. Этот вариант был самым выгодным.
Все произошло около полудня следующего дня. Антон Альбац взошел на борт своего самолета, и «Як-40» взлетел с той же самой взлетно-посадочной полосы Копенгагенского аэропорта, что несколькими часами раньше отпустила другой «Як-40», авиакомпании «Аэроферри», на борту которого находился Зиновий Штерн. Операционная база в Шардже приняла двух оперативных же сотрудников ГРУ, которые, посматривая на часы, поджидали борт с легко запоминающимся опознавательным кодом 1380. Они застали начало взлета «Як-40», летевшего в Данию (опознавательный код – 4004), его провожал Штерн, уставший от перелета; заслонившись ладонью от солнца, Зиновий стоял на бетонке и смотрел вслед самолету, покидающему Эмираты. Набирая высоту, оба «Яка», принадлежащие одной авиакомпании, летели навстречу друг другу.
Антон отметил время на современном роскошном «Брегете» в корпусе из розового золота и с секундной стрелкой, расположенной на оси турбийона – устройства, запатентованного Абрахамом-Луи Бреге 26 июня 1801 года и определяющего работу всего часового механизма, компенсирующего воздействие земного притяжения на анкерную вилку и балансовое колесо.
Земное притяжение... Сейчас его компенсировал не только хитрый турбийон, но кое-что созвучное: турбины самолетных двигателей. Они тащили «Як-40» в режиме горизонтального полета, при котором достигается наименьший расход топлива в единицу времени.
Механизм турбийона и секундная стрелка на нем были недоступны зрению – для этого нужно открыть крышку часов, – однако элегантное овальное отверстие на крышке показывало небольшой классический циферблат с римскими цифрами.
Антон, искренне любивший небо, легко и непринужденно пилотировал «Як-40». Действительно, на его борту никогда не было пассажиров – с одной лишь поправкой: лишних пассажиров. А Глеба Карпенко, расположившегося в салоне, лишним не назовешь, его помощь на первых порах может понадобиться. Он не такой, как его напарник Леонид Петерсон, который остался в датском представительстве «Аэроферри» за старшего... сторожа, с ним просто неприятно находиться рядом. Последний – как девка, запросто продаст и себя и окружающих. А Карпенко дружил со стабильностью. Во всяком случае, так казалось Антону.
Диспетчер по имени Юнит Зафер, уроженец Стамбула, окончил сеанс связи с пилотом борта 173, летевшего из Эмиратов в Данию, с опознавательным кодом 4004. Этот «Як-40» находился в зоне ответственности диспетчеров аэропорта в Стамбуле, Турция. Равно как и другой самолет, который согласно полетному плану шел на Шарджу, ОАЭ. Расстояние между ними составляло сто восемьдесят километров, шли они встречными курсами, точнее, пересекающимися: курсовой угол составлял не больше семи градусов.
Воздушная трасса трещала по швам от обилия судов всевозможных типов: грузовые, транспортные, пассажирские; а с недавнего времени стали залетать военные – ударные, транспортные, стратегические. Причем совершенно неожиданно, без предупреждения гражданских диспетчеров, которые в сотню раз (по глубокому убеждению Юнита) превосходили военных коллег. «Хорошо, что авианосцы не летают», – сострил он.
В этот час воздушная трасса, проходившая в стороне от Стамбула, не была столь загружена, что позволило Заферу, страстному болельщику местного «Галатасарая», снять наушники с микрофоном и налить себе кофе.
– Перекур? – спросил напарник, турок лет тридцати, цветом лица больше походивший на пакистанца.
– Ага. – Юнит зевнул и, наверное, из-за этого сделал слишком большой глоток горячего напитка. Мотнув головой и часто поморгав заслезившимися глазами, он вернулся на свое место. Самолеты авиакомпании «Аэроферри» двумя зеленоватыми отметками на экране радара медленно ползли друг к другу. Они периодически «отмечались» на радаре кодами меток: тот, что летел в Шарджу, мигал опознавателем 1380, другой, следующий курсом на Копенгаген, – кодом 4004.
– АФ тринадцать восемьдесят, снижайтесь, – передал командиру экипажа диспетчер. – У нас пересекающий борт. Эшелон полета триста пятьдесят.
– Понял, «Запад», – ответил АФ тринадцать восемьдесят, получивший этот позывной на данный перелет. – Снижаюсь до эшелона триста пятьдесят.
ebooksa