Урон команде был ощутимый. А сами виновники торжества схоронились на хате, которую держала команда на случай войн с конкурентами или необходимости скрываться от милиции. Художник с Хошей приехали на эту хату.
У сладкой парочки еще имелись в наличии былой кураж и нахальство, но уже подступал настоящий страх на грани паники. Впервые в жизни они поняли, что перебрали.
— И что дальше? — спросил Художник.
— Ментам живыми не дадимся, — бодро сообщил Башня.
— Лыжи вострить из города вам надо, — сказал Хоша. — Как можно дальше.
— Надо, — вздохнул Брюс. — Но как?
— Устроим, — пообещал Художник.
Когда он остался с Хошей наедине, то сказал:
— Надо их пока в деревне спрятать. А потом документы выправить и спровадить к такой-то матери. Согласен?
— Согласен. Вот же падлы. Ну, Брюс.
— Только сперва поучить вечером на природе. Чтобы не повадно было.
— Надо, — согласился Хоша.
Вечером беглецов усадили в хлебный фургон — пришлось арендовать по случаю. За фургоном на двух машинах ехал Хоша с двумя своими приближенными быками и Художник с Шайтаном. Из города выбрались без проблем — выбрали маршрут, чтобы не нарываться на посты ГАИ. В укромном месте свернули с дороги.
— Выходите, — сказал Художник, отворяя дверь фургона. Беглецы вылезли и озадаченно огляделись.
— Ты куда нас привез?
— Побеседовать, — Художник вынул пистолет, передернул затвор. — Вас, суки, валить за все ваши дела пора.
— Да тебя самого валить надо! — Башня обернулся к главарю. — Хоша, чего этот Леонардо недовинченный так раздухарился?
— Прав он, Башня, — ледяным тоном произнес главарь. — Вас валить надо.
— Ты чего, Хоша?
— Чего?! Вы конкретный переполох, падлы, в городе устроили! Столько братанов наших из-за вас на нарах парится! Сколько под ментовскую раздачу попало! За меньшее вилы бывают! — взвизгнул Хоша и ударил с размаху Башню по лицу. А Брюсу заехал с размаху ногой в живот, но тот выстоял, только крякнул. Хоша ударил их еще несколько раз. Те снесли все это. Только Брюс сказал: