— Нет, уважаемый. Это именно ваша артель. И не надо прикидываться… Клянусь, если ты причастен к смерти Ашота, ты заплатишь. Но пока я не знаю этого — мы друзья. И партнеры в бизнесе.
— Партнеры? А если нет?
— На нет и суда нет. Без суда все решим. Понимаешь? Все будет хорошо…
— Вот что, — Гринберг вздохнул поглубже, кинув взор на часы. — Я думаю, вам лучше уйти.
— Мы уйдем. Придут другие, — с угрозой пообещал Раф. — Ты этот разговор всю жизнь помнить будешь. До последнего слова.
— Угрожаете?
— Нет, — отрицательно покачал головой Раф. — Только напоминаю…
Тут затренькал телефон в его кармане.
— Да, слушаю…
— Папа, — послышался голос. — Папа… Детский крик отдалился и захлебнулся. Послышался густой бас:
— Здорово, армянин. Как живешь?
— Кто это? — Раф почувствовал, что внутри все холодеет. На лицо наползла бледность, а сердце сжалось.
— Друзья твоей семьи.
— Где Роберт?
— Тут. Я ему конфетку дал… Теперь слушай, армян. Ты туда больше не ходи. Не стоит. Хорошая семья, прекрасный ребенок, ну что еще армянину надо? Губит людей жадность. Ты понял?
— Отпустите ребенка.
— Отпустить? Какие вопросы? Иди, Роберт. Иди, крошка…
— Дай мне его! — крикнул Раф.
— Папа, — послышался вновь детский крик.
— С тобой ничего, сын? Все нормально?