Скованные намертво

— Ну и я все равно тебя хочу.

— Ага.

— Вот тебе и ага.

Аверин вздохнул…

— Увидимся.

Повесил трубку.

Ему стало грустно и как-то неуютно. Запутался он с женщинами окончательно. Он привык к Свете и где-то даже любил ее. Где-то любил и Наташу. Был без ума от Маргариты. И получилось, что он винтик в общем механизме дурдома. Патологический бабник и сексуальный террорист.

Он посмотрел на телефон. Ему захотелось позвонить Маргарите. Услышать ее спокойный голос. Но он знал, что этого не получится. Маргарита уехала на повышение квалификации в Ленинград. И без нее, с одной стороны, тяжело, а с другой — облегчение. Она высасывала его силы. Что-то странное наблюдалось в их взаимоотношениях.

— А ну вас всех, — махнул он рукой. — Не нужен нам никто, а, Пушинка.

Пушинка мяукнула и стала тереться о его ноги. Потом дружески тяпнула за руку.

Он взял две бутылки с пивом и отправился к Егорычу. Тот открыл дверь. Его серый рабочий халат и руки были заляпаны краской.

— Чем ты тут занимаешься? — спросил Аверин.

— Плакаты пишу, — сказал он.

— Зачем?

— Очередная демонстрация у телевидения.

— Так. «Телявивидение — опиум для народа». Примитивно.

— Предложи получше.

— Пожалуйста. Если хочешь быть здоров, то наплюй на дикторов.

— Еще глупее. И ударение не правильное.

— Выпьем по глотку?