Чапа сидел в своем любимом кресле, в своей любимой позе — руки на подлокотниках, ноги на столе, на голове нелепая ковбойская шляпа. И все же что-то было не так. Валентин шагнул ближе и понял. Из-за широкополой шляпы он не сразу разглядел остекленевший взгляд напарника. То есть такое бывало и раньше, когда Чапа кололся или глотал порошки, но сейчас в наркотики мешала поверить маленькая деталь: в груди у сторожа торчала пластмассовая рукоять обычного сапожного шила. Ее вогнали с такой силой, что черная плащевая куртка в месте удара образовала глубокую впадинку с лучами разбегающихся морщинок. Крови Валентин не заметил. Тем и удобно шило, что, в отличие от ножа, не пачкает рук убийцы.
Уловив сбоку движение, он обернулся.
— Спокойно, мышонок, не дергайся!
В кресле, в котором обычно располагался Валентин, на этот раз покоилась задница Степчика. Администратор все же дождался своего звездного часа. Багровое лицо светилось довольством, губы, напоминающие розовых дождевых червей, кривились в торжествующей усмешке. На подоконнике за спиной Степчика, скрестив ноги, сидел Яша. Взгляд его также не сулил доброго, в руках «железный человек» держал старенький приемник Валентина.
Вот и все. Финита ля трагедия. Потому как комедией тут и не пахло. Юрий не ошибся в своем пророчестве. Ребус оказался вовсе не сложным, и, чтобы вычислить шпиона, им не понадобилось ни экспертизы, ни следствия. Стало быть, не понадобятся и адвокаты…
— Кто это сделал? — Недобро прищурившись, он кивнул в сторону Чапы.
— Я же сказал: не дергайся! — Степчик вынул из кармана руку, и не пустую.
На Валентина смотрел темный неморгающий зрачок «ТТ». — Стой где стоишь, мышонок.
— Шило — это, конечно, твоя работа? — Валентин в упор взглянул на Яшу.
Тот не отвел взор. И не ответил.
— А что, понравилось? — Степчик засмеялся. — Можем и тебе удружить. И шило, и голубец над могилкой.
Валентин стиснул и разжал кулаки, дважды порывисто вздохнул. Спокойствия Джеймса Бонда он не испытывал. Тело била дрожь, ярость кружила голову. Гоша, Николай — да, это понятно, но Чапу-то за что? За компанию?
— Ладно… Ваша взяла. — Приблизившись к столу и стараясь не смотреть на убитого, он отодвинул в сторону журнал дежурств, присел на самый краешек. — Чего вы хотите?
— Ты не догадываешься? — Один из червей на лице Степчика язвительно изогнулся.
— Почему же, догадываюсь. Все из-за Зойки, верно? Я ей сказал пару ласковых, она тебе нажаловалась, ты Яше, так? Только При чем здесь Чапа? Эта лярва за мной бегала, не за ним. — Валентин мельком прошелся взором по пыльной кромке стола, чуть задержался на массивной каменной пепельнице. Как и в прежние времена, она была переполнена окурками. Чапа не слишком утруждал себя уборками.
— Зойка? Какая Зойка?! — Лицо Степчика пошло наливаться малиновым цветом.
Багровое становилось темно-багровым, и Валентин мысленно поразился, до чего же безобразную физиономию имел администратор стадиона.
— Я ведь уже сказал: Зойка за мной бегала, не за ним. Прочисти уши, Степчик!
— Что?! — Администратор приподнялся в кресле, словно собираясь броситься на Валентина.
— Сядь, боров! По стене размажу! — предупредил Валентин. И тон и слова были заимствованными. Иной матерый зэк одной фразой усмирял зоновское бакланье, и подобных примеров Валентин успел насмотреться великое множество. Кое-что прилежно усвоил, потому как зона — та же академия, и кто не учится, тот погибает. — Сядь, мерин!