Седьмой камень,

– Помню. На западе Соединенных Штатов. Кто это берет одну семью и рассыпает ее по всему миру? – поинтересовалась Этель Волшебник.

Это была полноватая женщина средних лет, чересчур сильно накрашенная и всегда недовольная. Порой она все-таки могла улыбнуться, когда ее что-то на самом деле забавляло, только вот ее ничего не забавляло после телевизионного шоу “Повитуха Дуди”

– “Повитуха Дуди” – вот это был настоящий юмор, – говорила Этель.

А вот в семье Вильяма ничего смешного не находилось, ее даже нельзя было назвать настоящей семьей. Между родственниками не заметно ни следа теплых отношений, а у большинства из них даже фамилии были разные, и все принадлежали к разным расам и религиям.

Какой-то писатель однажды сказал, что родственники напоминают людей, с которыми вы сталкиваетесь на эскалаторе. Выбирать их не приходится. Родственники Вильяма и были точь-в-точь как люди, встреченные на эскалаторе. Чужие друг другу. Разумеется, если вы попадали в финансовую передрягу, они могли вас быстро выручить. Это они делали хорошо.

Разумеется, Этель всегда заботилась о том, чтобы возвращать долги с процентами. Ей не нравилась эта компания. И единственное, что ей у них нравилось, так это редкость их семейных встреч. Приблизительно один раз лет в пятнадцать-двадцать. Она не очень хорошо знала, что происходит на этих встречах, но что бы там ни было, она, Этель, не имела к этому отношения.

Она любила Вильяма, потому что во всех остальных отношениях он был человеком достойным уважения. Слово у него – железное, а вся жизнь – скромная и честная. И он никогда не смотрел глупых телевизионных шоу.

Но теперь семья вмешалась в их дела, и им приходилось делать глупые вещи.

Их лучший оператор был отправлен снимать президентскую пресс-конференцию высокоскоростной камерой. На такой скорости можно было запечатлеть пулю в полете.

– Послушай, Вильям, – заявила тогда Этель. – Я знаю, что президент умеет довольно быстро трепаться, но уж не быстрее же летящей пули?

– Этель, это семейное дело, – ответил ей Вильям. Как будто этим все объяснялось. Пленку самолетом доставили из Вашингтона, обработали, а потом тем же самолетом отвезли куда-то из Пало-Альто, от Этель место назначения хранили в тайне.

А теперь вот опять. Все проявочное оборудование простаивало, дожидаясь пленки из Монтаны, и Этель заявила Вильяму:

– Полное сумасшествие. Я сожгу эту пленку, когда ее привезут, а вся ваша семейка пусть отправляется в задницу.

– Этель, пожалуйста, прошу тебя, – сказал Вильям. И она вдруг заметила, как в его глазах промелькнуло выражение испуга.

– Ладно, ладно, только давай сделай так, чтобы это было в последний раз, – сказала Этель. Она не помнила, чтобы муж ее когда-нибудь еще был так испуган.

Пленку привез с аэродрома мотоциклист, он остался дожидаться конца проявки. Этель пошла в лабораторию, чтобы помочь мужу, который на этот день отпустил всех служащих, точно также, как после президентской пресс-конференции.

На этой пленке тоже была заснята попытка покушения. И тоже в странном ракурсе. Когда снимали фильм о президенте, в центре кадра находился не сам президент, а широкое пространство вокруг него, включая репортеров.

На этот раз тоже пытались кого-то убить. Из ружей. Стреляли в мужчину, одетого в черную майку, но в него не попали. Он исполнил нечто вроде танца, точно плывя по воздуху. Он двигался, и пули все время пролетали мимо него. Этель знала, что это именно пули, потому что они оставляли за собой смутный след, типичный для летящей пули.

А потом пуль больше не стало, а земля как-то содрогнулась. Точно вне поля зрения камеры раздался взрыв. Этель видела, как ударная волна прижала к груди человека черную майку.

А потом съемка оборвалась. Вильям еще раз просмотрел пленку, положил ее в коробку и отдал мотоциклисту.