Седьмой камень,

– Чистая вода и рис, – велел Римо.

– Аппетитный и клейкий, – запели все трое в лад. – Именно так, как вам нравится.

Они посмотрели на Римо, ожидая одобрения, и Римо кивнул им и улыбнулся.

Чиун пробормотал по-корейски Римо на ухо:

– Очень хорошо. Убирайся отсюда и иди любуйся, как эта корова будет есть мясо мертвой родственницы.

– Хорошо.

Если Чиун предпочитает остаться в одиночестве, пусть остается. Римо с самого начала был против этого отпуска, а теперь он начал получать от него удовольствие и не собирался позволить Чиуну это удовольствие испортить. Если в только Римо мог избавиться от беспокойного чувства неуверенности, которое сидело в нем, точно плохо переваренная пища! Римо на какое-то время показалось, что неприятное чувство покинуло его. Это случилось, когда они с Ким лежали в пещере еще до наступления прилива, но теперь все вернулось, это сумасшедшее ощущение было липучим и неотвязным, как запах смерти.

– А теперь мы покажем вам сенаторские апартаменты, – предложило трио комнатной обслуги.

Ким проследовала за ними сквозь распахнутые застекленные двери, подол огромного халата волочился за ней точно шлейф свадебного туалета. Римо задержался на пороге, обернулся и сказал:

– Доброй ночи, папочка.

– Для некоторых, – пробормотал Чиун, не отрываясь от развернутого пергаментного свитка. – Если ты явишься сюда, провоняв мясом дохлой коровы, то отправишься спать на берег.

Римо улыбнулся.

– Я не думаю, что у меня возникнут сложности с поиском ночлега.

Глава десятая

Реджинальд Воберн Третий осторожно отхлебнул апельсинового сока, поперхнулся и выплюнул напиток. Борясь с ощущением тошноты в желудке, он ткнул вилкой в лежавшие на его тарелке два поджаренных хрустящих ломтика бекона, но не смог заставить себя поднести еду ко рту. Реджи знал, что мясо очень вкусное и приготовлено именно так, как он любит, но как раз сейчас эти ломтики для него были не более привлекательны, чем рак легких в последней стадии.

А с яйцами дело обстояло еще хуже. Два из них желтками вверх как раз разместились посередине тарелки между нарезанными фруктами и беконом. Они глядели прямо на Воберна как два молочно-желтых глаза, слепых, но обвиняющих. Он почти слышал, как они к нему обращаются:

“Реджинальд, ты снова потерпел поражение. Что же ты за наследник Во? Ты просто обычный неудачник”.

Реджи резко отпихнул от себя сервировочный столик из стекла и кованого железа. Столик опрокинулся и с треском ударился о пол летнего павильона. Столешница лопнула. Стеклянная посуда разбилась вдребезги. Во все стороны разлетелись кусочки пищи.

Реджи отшвырнул назад свой стул и кинулся в кусты, его горло содрогалось в рвотной судороге, рот наполнился отвратительным вкусом желчи. Он попытался вызвать рвоту, но ничего не получилось, так как желудок был пуст, точно свежевырытая могила.

Реджи не в состоянии был что-либо есть еще с предыдущего вечера, когда до него дошла новость о том, что море не смогло уничтожить некоего субъекта по имени Римо.