– Слушай, полковник, кончай мне комплименты отвешивать, очень тебя прошу!
– Ладно, ладно. Вот видишь, ты даже более толковый парень, чем кажешься с первого взгляда.
Отличное решение нашел! Сначала все стереть, ничего не оставить, а потом пусть идет куда пожелает – хоть на свое телевидение, хоть в ФСБ, хоть в ГРУ. Пусть попробует что-то доказать. Никаких улик! Любой суд на нашей стороне будет…
– И я об этом.
– Но только ты внимательно просмотри его кассеты – чтоб ни словечка, ни одного кадра подозрительного не пропустил. Ты понимаешь?
– Без вопросов.
– Ну все, решено. Тогда звоним Тихонравову…
– А это кто?
– Тот, кто тебя встретит. Генерал из штаба ВВС, начальник управления.
– Ого!
– А ты думал?! Я же тебе говорил – работа там идет на самом высоком уровне, комар носа не подточит. И порошочек наш они ждут не дождутся.
Так что, парень, вылетать тебе нужно как можно быстрее…
Часть четвертая
ВОЗВРАЩЕНИЕ
I
Ирина Снежкова, в девичестве Тихонравова, дочь известного генерала из штаба ВВС, свою машину, почти новую "девятку", ненавидела всей душой. С того самого дня, когда, получив от отца в подарок на свой день рождения ключи, она села за руль этого чудовища и попыталась сделать круг по кварталу, Ирина поняла, что этот автомобиль никогда, как бы ни старался, не сможет завоевать ее сердце. И чем больше времени проходило, тем сильнее и глубже становилась ненависть.
Ирину раздражала топорная угловатость форм произведения волжских автостроителей, несравнимая с мягкой элегантностью "рено-твинго" или "опеля-корса", типично женских автомобильчиков, которые были у ее подруг. Ее бесили ужасные звуки – скрипы, стоны, стуки, – которые ухитрялись издавать во время езды обшивка салона и передняя панель. Ей не нравилось, как гулко и твердо, словно телега, проходила "девятка" стыки и неровности асфальта на московских улицах. Окончательно добивали Ирину руль – тугой, неудобный – и посадка.
Хоть кресло в "девятке", как она где-то слышала, и называлось "анатомическим", никакого восторга своим комфортом оно у женщины не вызывало – спина ее затекала и начинала ныть уже через полчаса езды, а ноги так и не смогли приноровиться к неудобно расположенным педалям. Наконец, Ирина так и не смогла привыкнуть к идиотской коробке передач, поскольку так и не обнаружила разницу во включении первой и задней передач.
Ей довелось ранее немного поездить на "БМВ-316", которую ее подруге Лариске иногда доверял муж, и Ирина не переставала удивляться, насколько более информативен рычаг коробки с точно такой же компоновкой у машины из Баварии, насколько проще было в ней с первого раза включить именно ту передачу, которая требовалась.
Но выбора у Ирины не было – отец, с которым она уже несколько раз заговаривала о необходимости сменить марку автомобиля, всегда резко обрывал ее: