– Хочешь спросить о чем-то. Майор? Так спрашивай, не стесняйся.
– Сколько я получу?
– Мы же с тобой договорились.
– Я хочу еще раз услышать.
– Если все пройдет хорошо, если все закончится благополучно, ты получишь пятьдесят штук.
– Понял.
Майор поднялся с какой-то странной улыбкой, контрастирующей с решительным выражением его лица. Не очень-то подходила эта улыбка и к выражению его глаз. Майор явно не верил, что можно вот так, слетав куда-то на неделю, получить такие огромные деньги, пусть даже и за преступление.
– Я не выдумываю. Ты получишь эти деньги. А теперь ступай, мне еще надо поработать.
Майор покинул квартиру Скобелева.
Александр Михайлович расхаживал по комнате, подходя то к одному окну, то к другому, отодвигая шторы, выглядывая на улицу. На его бледно-желтом лице застыла маска легкого презрения ко всему миру. Глаза поблескивали, выдавая работу мысли. Крепкие пальцы время от времени подрагивали. Бывший полковник стучал ногтями о край подоконника, отбивая такты марша Шопена.
«Ты труп, усатый Майор, труп. Хотя сам ты еще об этом не знаешь. Все вы будете трупами. Только Скобелев останется в живых. Только он один и больше никого».
Ровно через полтора часа в дверь вновь позвонили, и на пороге появился коренастый мужчина с двухдневной щетиной на лице. Когда мужчина снял кепку и вытер вспотевший лоб, Скобелев предложил ему сесть. Что-что, а выдерживать паузу Александр Михайлович умел. Гость опустился на диван, пружины заскрипели и полковник прикинул, что его посетитель весит никак не, меньше ста пятнадцати килограммов. Действительно, мужчина был крепок, напоминал собой медведя. Только глубокие залысины светлели на его загорелом обветренном лице.
– В чем заключается моя работа?
– Ты и еще один человек должны будете встретить меня с грузом. На машине.
– Какой груз? Сколько?
– Этого я еще не знаю. Но машина должна быть вместительная.
– А вес груза?
– Рассчитывай на полторы тонны.
Мужчина сузил глаза, потер щеку и присвистнул.
– Тонны полторы?