– А что в нем?
– Не знаю, – пожал плечами Лазарев, – таких штук я никогда не видел. То ли снаряды, то ли баллоны.
– Что на них написано?
– Какие-то сокращения. Химия, наверное.
– А я-то думал, золото везем, – криво морщась от боли, проговорил майор Борщев.
– Может, и золото, – хмыкнул Лазарев, – но самое противное то, Борис, что ящик вскрыт и пломбы сорваны:
– Да куда уж спрячешься, – майор указал на простреленную ногу сквозь тугой бинт проступали пятна крови, – так или иначе придется объясняться. Свяжитесь по рации, отметьте на карте место и время.
– Будет сделано, – кинул на ходу Лазарев, направляясь к столу, на котором стояла рация.
Борщев лежал на нижней полке и смотрел в потолок.
– Как чувствовал, что с этим долбанным грузом будут неприятности.
– Слава Богу, живы, – попытался подбодрить командира Олег Башлаков.
– Жив-то жив, а разборок будет, ты и представить себе не можешь.
– Так ведь ничего не пропало, товарищ майор, все на месте.
– Может, и плохо, что все на месте, – явно путаясь в собственных мыслях, пробормотал майор Борщев. – И почему я сразу не начал стрелять?
– Там же было темно, товарищ майор, как у негра в жопе.
– Да, не додумались, – как бы размышляя, протянул майор, – надо было вскрыть дверь и одновременно включить свет.
– Конечно, товарищ майор, – согласился сержант Котов, – если бы мы поступили так, то наверняка Башлаков его пристрелил бы.
– Об этом никому ни слова. Ехать еще далеко и по дороге мы решим, что и кому говорить, как объяснить происшедшее.
– Да, товарищ майор. Что делать сейчас? Лазарев уже вернулся от рации.
– Я передал, что у нас неприятности.