– Ты? – злобно выдохнула Ольга и свистящим шепотом добавила:
– Тихоня…
– Какая уж есть, – еле сдержала себя Аня.
– Вот ты-то мне и нужна.
– А вы мне, признаться, не очень.
– Поговорим?
– Как угодно…
– Не на пороге же, – гордо вскинула голову Ольга.
– Проходите уж.
– Спасибо за приглашение, – со злорадным ехидством обронила Ольга.
Она пристально всмотрелась в глаза Ани. Ревнивая злоба на ее лице внезапно сменилась ужасом. Что-то заставило ее отшатнуться от Ани. Ольга увидела в ее ореховых глазах сполохи пожаров, озаряющих беломраморную холодную глыбу Белого дома октября девяносто третьего года…
…Тусклое осеннее солнце пробивает еще не рассеявшийся туман Цепи спецназовцев рваными волнами накатывают на площадь перед Белым домом. Из танковых пушечных жерл вырываются снопы огня – праздничный салют для подвыпивших зевак и гуляк, облепивших все смогровые площадки вокруг грандиознейшей исторической премьеры.
– Снимай поступь истории… Снимай! – истошно вопила в тот день Ольга трусоватому оператору.
– Снимай, снимай, – подбадривали оператора гуляки – Пусть весь мир увидит, как начальники начальникам кровь пущают!
И оператор, не отрывась от камеры, все снимал и снимал.
– Развернись-ка на девяносто градусов! – вдруг вцепилась Ольга в оператора.
Со стороны Смоленской набережной показалась толпа людей с красными флагами и транспарантами с наивными, давно забытыми лозунгами военной поры: "Родина-мать зовет!", "Враг не пройдет!" Навстречу толпе бросились зеваки, а за ними – журналисты и телевизионщики. В толпу, состоящую в основном из стариков и старух, вклинились милиционеры и, орудуя дубинками направо и налево, начали ее рассеивать К милиционерам присоединились пьяные зеваки и провокаторы, замелькали кулаки, древки транспарантов, обрезки труб и стальной арматуры.
– Снимай! Снимай! – кричала Ольга оператору. – Это как раз то, что надо!
И тут в просвет между рядами непримиримых противников с тревожным воем и включенными мигалками ворвалась машина "Скорой помощи". Из нее на ходу выскочила худенькая женская фигурка в белом медицинском халате, с санитарной сумкой на боку.
Она вскинула вверх руки, призывая осатаневшую толпу остановиться – Опомнитесь, братья!.. Люди вы или звери?! Опомнитесь!"!