– Романов заложил? – вскипел Кобидзе.
– Заложить всегда найдется кому, – улыбнулся Костров. – Твой этот, с лисьей мордой… Взял я его вчера за жабры, он мне и выложил про блядей-то.
– Щэ гижо! – скрипнул зубами Кобидзе. – Язык вырву!
– С головой, милок. Вместе с головой… Его доля тебе одному достанется, да еще тыщонки три сверху кину. Кстати, он тебя у метро "Сухаревская" ждать будет.
Кобидзе чему-то усмехнулся и кивнул кудлатой головой.
Он с шиком развернул автомобиль перед подъездом "Президент-отеля" и с услужливостью вышколенного лакея распахнул перед Костровым дверцу.
Тот, небрежно кивнув, с достоинством понес свое дородное тело к державным дверям.
– Николай Трофимович, на минутку! – шагнул к нему усатый орудовец.
– Чего тебе, начальник?..
– Не узнали – богатым буду! – хохотнул тот. Голос показался Кострову знакомым.
– Ты, што ль, Романов?.. Нашел место…
– Уж извиняйте, дело срочное, – ответил Романов, увлекая его за колонну.
– Слушаю, – раздраженно бросил Костров. – Выкладывай.
– Я, собственно, вон за того ишака хотел вам кое-что сообщить, – Романов кивнул на Кобидзе, тусующегося среди господской шоферни.
– Ближе к делу. Не хватало простуду из-за тебя схватить!..
– Гоните его взашей, Николай Трофимович. Пьет джигит – полбеды, а то, что на каждом углу болтает несусветное, – беда…
– Болтает?..
Романов бросил взгляд по сторонам и наклонился к Кострову:
– Угу-у. Будто бы он на днях в одном ангаре рулевые тяги у какого-то самолета раскрутил…
– Чего? – напрягся Костров.