– Кого? – спросила напарница проводницы из-за ее плеча, чтобы войти в курс дела.
– Похитителей! – зло выкрикнул Скиф, досадуя на женскую непонятливость.
– А что у кого украли? – въедливо допытывалась напарница, пытаясь высунуться из вагона.
По перрону от человека к человеку понесся приглушенный говорок: "Украли.., украли…"
– Ой, лышенько мое! Так то бандиты булы? Кабы знала… Ни, нэ памятаю. Они, "новые русские", для меня все на одну морду, – причитала проводница.
– Спасибо, – буркнул Скиф.
Ему только еще не хватало, чтобы весь вокзал узнал об этом.
– Анюта, – сказал Скиф, – поезжай домой на метро, а нам еще в одно место заехать надо.
Южный ветер, пришедший вслед за метелью, теплым языком вылизал мостовые города, но тут, в дачном пригороде, снег лежал не только в лесу под деревьями, но и грязной кашей летел из-под колес автомобиля.
"Мерседес" и "жигуленок" разом притормозили у восточного замка с кирпичными минаретами.
– Лопу надо взять с его станичниками, – сказал Засечный. – Подстраховали бы.
– Лопа к Алексееву двинул. Мы с тобой вдвоем справимся, – ответил Скиф. – Дорожка накатанная.
Загляни-ка на черный случай к Ворону. Скажи, обедать придем. И обрисуй парой слов ситуацию, пусть подстрахует, если что. Иди, я тут за воротами понаблюдаю.
Засечный выбрался из машины и направился к дому напротив по утопающей в талой воде дорожке.
В просторной каптерке двое стражей покоя Серафима Мучника резались в замусоленные карты. Голые девицы на рубашках карт от этого выглядели немытыми, как бомжицы в санпропускнике.
Скиф перемахнул через забор и плюхнулся в осевший сугроб прямо под носом у серой поджарой овчарки. Пес рвался к нему, нервно обнажая клыки в злобном рыке, готовый вцепиться в горло нарушителю, но что-то его удерживало от последнего решительного рывка.
Скиф не стал делать резких движений, медленно выпрямился и спокойно сказал:
– Фьють, серый! Тебя здесь не кормят, чтобы злее был? Успокойся, зверь. – Он полез в карман, вытащил носовой платок, чтобы утереть кровь на руке, ободранной о колючую проволоку. Пес потянулся к нему мордой, принюхиваясь. Делал он это основательно: обнюхал всю землю под Скифом, его самого и платок в руке. Потом сел напротив и негромко тявкнул, словно поздоровался.
– Ах ты, шельма! – потрепал его по холке Скиф. – Узнал платок хозяйки. Ласки не видишь, серый разбойник.
Пес жмурил глаза и терпеливо сносил приставания человека со своей нежностью.
ebooksa