— Сколько? — ахнул Петров.
— Сто пятьдесят тысяч.
— Гады! Оборзели до последней степени!
— А этот их главный, краснорожий…
— Бульдозер, знаю.
— Так вот, он мне показывал отрезанную руку.
— Ну а ты?
— А что я? Обещала достать деньги. Что мне еще оставалось? Я готова была обещать все, что угодно, лишь бы отпустили.
— Ну и правильно. — Петров умолк, задумавшись.
— Алексей?
— Да, я здесь.
— Слушай, больше я в квартире не появлюсь. Буду у Синицыной жить.
— А сюда приходить будешь?
— Даже не знаю…
— Тебе надо увольняться отсюда. Есть там у вас охрана или нет?
— Да сидят внизу какие-то парни в камуфляж-ной форме. Но надежды на них мало… К концу недели уволюсь. Или бюллетень возьму, что ли… Мне краснорожий неделю сроку дал. Если, говорит, не заплатишь — начнем расчленять. Сперва, говорит, ухо отрежем… — Голос Вики задрожал от сдерживаемых рыданий.
— Мы уедем в Питер вдвоем, — сказал Алексей. — А пока тебе надо получить деньги по страховкам. Это главное, чем ты сейчас должна заняться. И вот еще какое дело… Надо следы ненадежнее замести.
— Что ты имеешь в виду?
— Мою могилу. Понимаешь, я подумал, мало ли что может случиться. Конечно, шансов на это мало, но все-таки лучше подстраховаться…
— Ничего не понимаю. Говори толком!