– А мне все равно, чей это приказ. Мне нужны Ирина Быстрицкая и ее дочь, а вам, насколько я понимаю, нужны документы.
– Да, нужны, – отчетливо произнес полковник Студинский.
– Документы у меня. Но найти меня не пытайтесь.
– Мы не отдадим тебе Ирину Быстрицкую до тех пор, пока ты не вернешь документы.
– Ты, полковник, дал мне слово, и теперь я знаю ему цену. Больше я тебе не верю.
– Послушай, ничего не предпринимай! – умоляюще выкрикнул полковник Студинский. – Ничего! Если ты что-нибудь сделаешь, твоя женщина и ее ребенок погибнут.
– Только попробуй! – угрожающе сказал Глеб. – И еще. Я познакомился с документами. Если хотя бы несколько страниц из них будут опубликованы, ты погибнешь раньше, чем Быстрицкая. Ты погибнешь мгновенно.
– Отдай нам документы. Отдай! Я тебя прошу!
– Я хочу поговорить с твоим шефом, – сказал Глеб.
– Это невозможно, – отрезал полковник Студинский.
– Думаешь, невозможно?
– Да, невозможно.
– А ты хорошенько поразмысли, только хорошенько, – сказал Глеб. – Я тебе перезвоню часа через два, а ты соединишь меня со своим шефом. И учти, если хоть один волос упадет с головы Ирины Быстрицкой – вам всем не жить.
Глеб повесил трубку. Он представлял себе довольно отчетливо, как сейчас выглядит полковник Студинский.
И действительно, тот буквально вжался в кресло. Испарина покрыла его лицо, а пальцы дрожали. И как полковник ни старался, он не мог унять эту нервную дрожь, больше похожую на судороги.
Полковник Студинский минут через десять уже пришел в себя и заспешил к генералу, хотя ничего хорошего от этой встречи не ожидал.
Генерал Кречетов сразу начал его распекать, грязно ругать и проклинать себя, что связался со Студинским. Полковник оправдывался как мог.
– Так чем он угрожал? – наконец, немного успокоившись, спросил генерал, глядя на сверкающие туфли полковника Студийского.
– Он сказал, что опубликует документы.
– Опубликует? Да ты что, с ума сошел, Студинский?! Это же смерть!