Синеглазов овладел уже мертвой девушкой, затем вернулся в профилакторий, взял возле сторожки лопату, прихватил с собой удочку. И вид у него был как у человека, собравшегося на рыбалку. Вот именно тогда, когда он уже наполовину выкопал яму, решив спрятать холодное тело Марины, и появился охотничий пес. И тогда Григорий Синеглазов утащил кусок ржавого рельса, на котором сторож профилактория обычно распрямлял гвозди. К этому куску рельса он привязал тело девушки, и уже после заката, когда погасли огни в окнах здания, оттащил его к реке и бросил в омут.
«Интересно, как она там сейчас? – подумал Синеглазов, стоя посреди большой комнаты. – Сегодня я должен буду уехать. Сумки оставлять в квартире опасно. Значит, необходимо от них избавиться. Но лучше это сделать не сейчас, а когда стемнеет. А сейчас нужно немного поспать».
Синеглазой свернулся калачиком на своем кожаном диване, пружины вновь скрипнули. Но на этот раз Синеглазову уже не показалось, что это хрустят его кости и рвутся связки выворачиваемых палачом суставов. Это был просто скрип пружин. Синеглазов по-детски подсунул ладонь под щеку, закрыл глаза, и сон тут же настиг его.
Он спал, а этажом выше, на балконе, скулила соседская такса Чита. Эта такса приносила Синеглазову много хлопот. Иногда ни с того ни с сего ночью она начинала выть, особенно если в его квартире был покойник. Но иногда Синеглазову даже нравилось это «музыкальное сопровождение» его кровавых пиршеств. К тому же, соседка с утра всегда просила у Григория Синеглазова извинение за свою глупую таксу. Синеглазов понимающе кивал в ответ, разводил руками, дескать – что поделаешь, глупое животное, но мы этих животных любим и готовы им все простить, все-таки они наши друзья и Божьи твари.
В то время, когда убийца и маньяк Григорий Синеглазов сладко спал, в одном из соседних кварталов, недалеко от рыбного магазина, на чердаке дома пировали два бомжа. Это были Сиротка и его приятель Чума. У них имелась бутыль вина, украденная Сироткой из универсама, кусок колбасы и полдюжины подгнивших бананов, найденных Чумой во дворе в мусорном контейнере. Чума, глядя на бутылку, дрожал так, как дрожит пес, почуявший дичь. Сиротка поглаживал ее, сжимал горлышко своими грязными заскорузлыми пальцами.
– Ну, скорее! Скорее открывай ее!
– Это я добыл, – похвалился Сиротка.
– Знаю, знаю, в долгу не останусь.
– Это я добыл. Правда, я рисковал жизнью.
– Да нет у тебя никакой жизни, открывай! Жизнь только начинается, – сказал отставной капитан и потянулся скрюченными пальцами к бутылке.
Но Сиротка ловко спрятал ее за спину.
– Отгадай, в какой руке, – сказал он, глядя в пустые глаза приятеля.
– В правой! – выкрикнул Чума.
Сиротка перехватил бутылку за спиной и, вытащив, показал правую ладонь.
– Ну, значит, в левой.
Сиротка показал и левую руку.
Тогда Чума бросился на него, откинул в сторону и схватил бутылку. Но тут же приступ кашля заставил его скорчиться и уткнуться в колени.
Сиротка спокойно открыл бутылку, поднес ко рту и, запрокинув голову, принялся пить.
Наконец, Чума подавил в себе приступ кашля.
– Ну, дай же глотнуть, дай.