Жди, когда наводят грусть тихие дожди…
Тебе уже, должно быть, холодно голышом ходить?
Зуби зябко повела плечами — точь-вточь как европейская женщина.
— Я тебя люблю, — вполне по-европейски ответила она. — С тобой мне всегда тепло.
«Ох уж эти горестные проводы! — вздохнул про себя капитан. — Запоздалые, унылые…»
— Все же пора, по-моему, надевать галабию, — сказал он, чтобы что-нибудь сказать. — Все-таки сезон дождей. Зима, понимаешь.
Девушка засмеялась. В тропиках не принято проявлять подобную заботу. Кондратьев растрогал свою Черную Венеру. Она заплакала. Сказала, всхлипывая:
— Мою лучшую галабию мыши.
— Что мыши? — уточнил капитан и переложил руку со спины пониже.
Девушка тотчас произвела крестцом вращательное движение. От этого у капитана екнуло где-то под печенью.
— Мыши, — повторила Зуби. — Я не помню слово. Но лучшей галабии уже нет.
— Ах, мыши съели твою лучшую галабию! — воскликнул капитан.
— Да-да, съели, съели! — обрадовалась дочь вождя.
— Ну так носи другую одежду.
— Она… грязная, — девушка, кажется, засмущалась. — А зимой не принято стирать.
— Понятно, — кивнул Кондратьев, мучительно переваривая сообщение.
Черт их разберет, этих африканцев; вроде на одной планете живем, а такие все разные. Наверное, зимой не стирают, потому что дожди не дают высохнуть.
От грязной галабии, видимо, так воняет, что девчонка догадалась: белый человек от этого запаха сразу умрет. Поэтому дочь вождя ходит голышом. Очень гуманно с ее стороны.
В мрачном небе послышался непривычный для здешних мест звук.
— Что это? — испуганно воскликнула Зуби и еще теснее прижалась к капитану.
ebooksa