Машина из дурки приехала часа через два. Сначала они, видимо, побеседовали с Инессой, потом курчавобородый коротышка доктор сделал мне укол, а я, и так после лошадиной дозы реланиума тупая, как оловянная кастрюля, стала и вовсе похожа на выставленное стекло: все отражает, ничего не соображает, если щелкнуть ногтем — звенит. Здоровенный санитар сгреб меня в охапку и отнес в машину.
Все приемные процедуры тоже прошли как во сне. Помню. как выдавали в приемном покое белье и халат, как водили в душ… Потом поместили в смотровую палату. Две девки топотали и орали что-то всю ночь. Полупьяная санитарка появлялась пару раз, материла их и удалялась. Если я и спала, то это больше походило на бред.
Часов в пять утра две эти телки доконались и до меня. Одна потрясла за плечо, спросила:
— Эй, новенькая, покурим?
— Я не курю, — пробурчала я, попыталась накрыться с головой, но та не отвязалась.
— Ты дура или кто?
— Сама ты дура.
— Не. Я шировая. А ты шизюшка, — что ли?
— Нет.
— Тогда шировая?
— Нет.
— Чего ты нам вкручиваешь?!
— Меня сюда директриса поместила. Детдомовская.
— А-а-а… Профилактика. Я промолчала.
— Ты вот чего, девка, сильно тут не залупайся. А то заколют. Выйдешь точно полной дурой, а то вообще не выйдешь, пропишешься. Здесь много таких. А раз ты не нужна никому — тут и сгинешь. Поняла?
Мне стало страшно. Я накрылась с головой одеялом, чувствуя, как на глазах закипели слезы.
— Я — Верка. Мазаева. Мы с Машкой тут от тюряги косим. Здесь вообще-то кайфно, если по уму. И сбежать — легче легкого. Только зачем? Скоро осень, потом — зима.
Перезимуем хоть в тепле. А под лето на юга подорвем. Побежишь с нами?
— Я здесь столько не пробуду.
— Это ты так думаешь. Еще как пробудешь. А если заву понравишься…
ebooksa