— Соседи от вашей топотни не всполошились?
— Не-а. А чего им? По прикиду мы — натуральные мусора! Видно, за дверями притаились и пасут.
— Все. Работайте.
— Ага. Щас вскроем. В лучшем виде. — Громила ростом метра под два опустил переговорник. — Ну че, Крот, давай. Только тихонечко.
— А тут и шуметь нечего: это как крючок в сортире снять.
Крот просунул тонюсенькое лезвие, отжал защелку, прошептал:
— Готово. Можно путешествовать.
— Пацаны, приготовились… — скомандовал здоровый. Вообще-то вся эта игра в группу захвата порядком действовала ему на нервы: этот лысый, Степаныч, задницу рвет перед Автарханом, чтобы оправдаться. Да и то, сколько братанов за пару суток положили.
Внезапно он почувствовал муторный, сосущий холодок под ложечкой. Опасность.
Липкий холодный пот разом покрыл спину, поясницу, несколько капелек выступили на лбу. Горло словно заложило; он старательно проглотил жесткий шершавый комок…
Он чего, трусит? Вот уж — лысый хрен!
— Крот, Лютый, Капкан, стволы приготовьте. Как только дверь дерну — огонь. Чтобы места живого не осталось!
Никто командиру не перечил. Он встретил взгляд Лютого, и глаза того показались ему белыми от страха.
Дьявол! Да так можно стоять бесконечно!
— Готовы? — хрипло переспросил верзила.
— Ну… — ответили ему. Стволы автоматов смотрели в готовую раствориться дверь.
— Пошла, мать ее!
Здоровый одним движением распахнул дверь. Клуб оранжевого пламени заполнил площадку, с тихим шуршанием выплеснулся на лестницы и в окна, кроша стекло, и — разметался упругим грохотом взрыва, вышибая окна близлежащих домов.
Рука, державшая оружие, чуть дернулась инстинктивно, реагируя на взрыв, и этой доли секунды Гончарову хватило, чтобы нырнуть под нее; локтем он ударил в сплетение, но локоть угодил в мягкий кевлар бронежилета. Олег мгновенно выбросил руку наверх, выбил пистолет и ударил нападавшего головой в лицо. Парень отлетел к стене, но был он явно не из слабаков. Жесткий металлический щелчок выбросил отточенное лезвие ножа; оно прочертило в воздухе неровную линию.
Олег едва успел отклониться: свитер на груди и рубашка под ним распались на две половинки, порез мгновенно набух кровью.