— Вот что, Настька. Делаем так. Ты сидишь тихо, как мышка. Я иду на прорыв.
— Аленка…
— Погоди. Я все рассчитала. Двоим теткам прорваться куда труднее, чем одной. Я не пойду вниз, во двор, я на чердак полезу. И выйду из четвертого подъезда.
Скоро стемнеет. В городе растворюсь — ни одна собака не найдет. Никогда. Да и… не будут же они за мной всю мою жизнь гоняться, ведь так?
— Они столько не проживут.
— Вот и я надеюсь.
— Аленка…
— Погоди. Ко всему, если ты останешься, мне будет легче: вдруг меня все-таки прищучат, выручать кому? Тебе. И Женьке. Ну что, решили?
Настя задумалась, по обыкновению сморщив чистый лоб, откинула назад густые каштановые волосы, резюмировала:
— Ты права. Даром что пацанка, а мозги у тебя работают. Прямо сейчас рванешь?
— Не-а. Уже прошло девятнадцать минут. Должны позвонить, никуда не денутся.
Мешок наркоты просто так никто не бросит. Как и чемодан денег.
— И о чем ты с ними теперь говорить станешь? Ведь звонка никакого не было.
— Плохо, блин! Хоть бы какой-нибудь кретин позвонил: если они слушают, я бы ввернула пару фраз порасплывчатее, пусть побегают! Хотя нет. Этак я подставлю «за так» ни в чем не виновного человека. О чем говорить?.. Да не знаю, о чем говорить! По ходу что-нибудь придумаю. Когда не врешь, а фантазируешь, звучит куда убедительнее. Я права?
— Права.
— Вот. Главное — время у них еще выторговать. Хотя бы чуточку.
— Ты подорвешь, а я тут им иллюминацию устрою! Можно с силуэтным стриптизом за закрытыми шторами: пусть думают, что ты дома!
— Вот уж нет, Сергеева. Ты умная-умная, а иногда такая дура!
— Во! Вырастила сестренку на свою голову!
— Нет, правда. Да они решат, что это я, накатят, застанут тебя… Насть… Им человека убить — как пописать… А у тебя Женька и Олежка. Хорошо хоть, что Олежка в селе у бабушки. — Алена вздохнула, подытожила: