Морской охотник

Обязанности же эти заключались в том числе и в ежедневном обходе пациентов. Когда Кравцов зашел в палату американца, он лежал на одеяле и курил.

— Что это за безобразие?! — раздраженно спросил главврач, снова забыв о том, что по-русски больной не понимает.

Американец с виноватым видом потушил сигарету, развел руками и что-то сказал. Английский язык Кравцов знал ровно настолько, чтобы читать научные статьи по медицине, а вот разговорной речью почти не владел.

— Что вы сказали? — очень медленно, с большим трудом подбирая нужные английские слова, переспросил он.

— Извините, — почти по слогам произнес американец. — Скажите, доктор, когда… — Следующих нескольких слов Кравцов не понял, но догадаться об их смысле было совсем нетрудно. Когда больные начинают вставать без разрешения, — как этот янки сделал ночью, — и курить в постели, то вопросы доктору они задают одни и те же — когда выпишете?

— Сейчас я посмотрю вас, — сказал Кравцов. Он быстро сделал все необходимые процедуры и убедился в том, что американец полностью оправился.

Сейчас он был здоров настолько, насколько это вообще возможно в его возрасте.

Установив это, Кравцов оказался в довольно сложной ситуации. Любого русского он тут же выписал бы.

Но что делать с американцем? Ведь ему некуда идти", . у него нет ни русских денег, ни документов, да и вообще, его правовой статус весьма сомнителен. И теперь нет поблизости никого вроде Гаранина, кто взял бы на себя дальнейшую заботу о нем.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Кравцов, откровенно говоря, надеясь на отрицательный ответ. Это позволило бы отложить решение проблемы на неопределенный срок.

— Да. Я в порядке, — сказал американец и посмотрел на врача выжидательно.

— Подождите немного, мне нужно связаться со своим… начальством, — последнее слово Кравцов произнес по-русски, не найдя у себя в памяти подходящего английского аналога. Но американец, кажется, понял. Он спокойно кивнул и откинулся на подушку.

Кравцов отправился в ординаторскую и позвонил в администрацию, Берегову.

— А кто его спрашивает? — отозвался в трубке приятный женский голосок.

— Борис Михайлович Кравцов. Скажите ему, что это насчет американца.

Через несколько секунд в трубке послышался голос Берегова:

— Что там у тебя такое, Борис Михайлович? Только не говори, что янки коньки отбросил.

— Не скажу. Наоборот — выздоровел. Сергей Степанович, что мне с ним теперь делать? Его выписывать нужно, но куда он пойдет?

На том конце трубки воцарилось молчание. Берегов подсознательно полагал, что до тех пор, пока все официальные проблемы с пересечением американцем государственной границы России не будут урегулированы, тот останется в госпитале. Но если врач говорит, что янки выздоровел, то оставлять его в больнице, пожалуй, не стоит. Конечно, не нужно впадать в крайности, но ведь он все-таки незаконно проник на российскую территорию. Вдруг он и правда какой-нибудь шпион? Покойный Гаранин явно это подозревал, иначе не ночевал бы в его палате. А у Гаранина, как у сотрудника ФСБ, могли быть на это веские причины, о которых он не знает. Значит, лучше перестраховаться и поместить американца под охрану. Тем более что с нарушителями границы по закону так делать и положено. Конечно, обращаться с ним следует максимально вежливо, но об этом он ментов особо предупредит.

— Вот что, Борис Михайлович, — сказал наконец Берегов. — Выписывай его, но пока никуда не отпускай. Скоро за ним приедут.