В последнюю секунду он ощутил нехватку кислорода и понял, что его маневр обречен на провал. Нервы натянулись, как ледяные ниточки, готовые сломаться от малейшего напряжения.
Ощутив слабость своей жертвы, акула резко дернулась всем своим скользким телом и бросилась к Римо.
В этот самый момент, когда страшные зубы рвались к его плоти, он заметил выпавший зуб и кое-что вспомнил.
Зубы акул – как молочные зубы у людей. Они легко выпадают и потом вырастают снова.
Сжав одну руку в кулак, другую выставив вперед, Римо лягушачьим движением ног послал свое тело вперед.
Короткий прямой удар пришелся акуле в морду. Акула дернулась, извернулась, и в этот момент Римо ребром ладони выбил зубы из верхней челюсти. Пасть захлопнулась, оттуда струями хлынула смесь крови, треугольных зубов и пузырей воздуха. Поздно. Руки Римо уже там не было.
Обратным движением он выбил почти все зубы нижней челюсти. Отдельные зубы остались торчать там и сям. Только в углу пасти на нижней челюсти они еще торчали густо.
Молотя хвостом, акула пыталась восстановить ориентацию в пространстве.
Римо поднырнул под ее брюхо, сжался в плотный комок и, на последних атомах оставшегося в легких кислорода, ударил ногами вверх.
Акула резко дернулась и взмыла к поверхности, пораженная не столько силой удара, сколько его внезапностью.
Римо всплыл вслед за ней и глубоко вдохнул в себя воздух, заряжая энергией митохондрии – участки клеток, работающие как энергетические батареи.
Воздух был так же холоден, как вода. Их даже невозможно было отличить. Кожа переохладилась, посинела и потеряла чувствительность. В лунном свете Римо заметил, что лунки ногтей стали пурпурно-черными.
Римо подплыл к акуле, схватил ее за плавник и влез на спину. Акула не сопротивлялась. Она была оглушена.
Жесткая голубоватая кожа хищника царапала ему руки, но она же могла и согреть, как мокрый плащ. Обхватив тело акулы ногами, Римо прижался к ней всем телом. Спинной плавник упирался ему в пах.
Постепенно в теле чуть-чуть восстановилось тепло. Его было мало, и столько тепла его не спасет. Но пока он дышит, шанс еще есть.
Хоть Римо этого шанса не видел. И не мог представить, откуда такой шанс возьмется.
Время шло. Акула стала шевелить мускулистым хвостом. Римо прижал ее сильнее, не давая двигаться. Если акула нырнет, она окажется в своей стихии. И с Римо будет покончено.
В этой борьбе он собрал всю свою волю к жизни. Человек борется за жизнь, если она для него что-то значит. Жизнь Римо для него имела значение. Он не всегда был ею доволен. Часто – недоволен абсолютно. Но это была его жизнь, и он не собирался ее отдавать.
Он вспомнил Чиуна, вспомнил, как изменилась и по-другому потекла его жизнь после обучения у последнего корейского мастера Синанджу. Вспомнил Дом Синанджу и жителей деревни, которые уже пять тысяч лет жили лишь потому, что мастер Синанджу пошел в мир зарабатывать ремеслом асассина и кормить своих односельчан, которые не могли прокормить себя сами, потому что земля этой страны была слишком каменистой для возделывания, а вода слишком холодной для рыбного промысла.
Римо видел бесстрастные лица этих сельчан, не изменившиеся за века, видел их настороженные глаза и непривычные лица.