Ели медленно, молча. Когда дело подошло к концу, визитер сощурил и без того узкие глаза.
— Совместная трапеза после полуночи позволяет читать мысли сидящего напротив.
— У меня пока глухо, — Комбат уже очистил свою глиняную миску с неровными краями.
— Не буду рассказывать тебе сказки, что я могу делать нечто подобное. Таким даром обладали люди в старину, сейчас само время изменилось. То, что заметил я, не требовало особого дара.
Не обратив внимание на последние слова азиата, Рублев сложил палочки на столе и откинулся на спинку стула.
— Спасибо за угощение. Не знаю, как к тебе обратиться — может просветишь?
— Никто не должен знать настоящего имени человека. Тот, кто знает твое имя, может одолеть тебя в бою.
Ты ведь как-то называл меня мысленно до этой минуты.
Пусть все остается по-прежнему.
— Не знаю. Мне никогда не приходило в голову скрывать свои паспортные данные, — улыбнулся Комбат.
— Зато ты прячешь все остальное, — спокойно, но веско произнес Экзаменатор. — Я понял с первых минут — ты попал к Меченому не случайно. У тебя своя цель, свой интерес.
Комбат внутренне напрягся, мгновенно оценил расстановку мебели, время, необходимое каждому из них, чтобы воспользоваться оружием.
— Скажи еще, что я перекрасившийся мент. Хочу заложить тут всех оптом.
— Конечно, нет. Менты не любят рисковать. Можно подождать, пока фирму заложит кто-нибудь из конкурентов. Рискуют те, кого задело за живое.
— У нас, в России, много любителей острых ощущений.
— Я единственный имел возможность по-настоящему оценить твою подготовку. Если такой человек не прочь сотрудничать с фирмами вроде нашей, он не будет прозябать в поисках работы, наниматься грузчиком в магазин.
Комбат не стал приводить доводов, переубеждать.
— Чего ж ты молчишь? Почему не доложишь начальству?
— Я у Меченого временный человек. И не брал обязательства доносить о всех своих подозрениях. Мое дело поддерживать ребят в форме — не более.
— А на сто пятом километре?