До парламентских слушаний генерал был обработан соответствующим образом. Его ответы на вопросы не оставляли места для сомнений: Байконур для России только лишняя обуза.
Вопрос о том, что делать с остающимся на полигоне оборудованием перенесли в комитет по обороне. В результате сложных закулисных торгов между фракциями его председателем на ближайшие полгода стал не кто иной, как Красильников.
Несмотря на все его старания на заседание пролез человечек карликового роста с густыми сросшимися бровями и жесткой щеткой усов. Заместитель генерального директора того самого НПО «Молния», чей бывший сотрудник консультировал Малофеева в день гибели.
В НПО каким-то образом пронюхали о том, что оборудование Байконура может оказаться бесхозным. И решили биться до последнего за свое детище: опытный образец МАКСа — многоразового аэрокосмического самолета.
Как только на заседании прозвучали затверженные слова о куче морально устаревшего хлама на полигоне, зам, генерального вскипел:
— Откуда такая безапелляционность? Кто из вас бывал на Байконуре? А вы, генерал? Вы здесь единственный человек, который точно знает что почем? Почему вы молчите? Между прочим там находятся два опытных образца нашего самолета.
— Какого года? — поинтересовался Красильников.
— Работы были заморожены три года назад из-за отсутствия финансирования, — признал зам, генерального. — Но…
— Григорий Евстафьевич, вы должны понимать, что такое три года в аэрокосмической промышленности, — флегматично заметил генерал.
— Понимаю, будьте спокойны. Если раньше мы здесь опережали американцев на пять-шесть лет, то теперь разрыв сократился до двух. На сегодняшний день аналогов нашей системы в мире не существует.
— По крайней мере в заявку на будущий год Управление ракетно-космических войск вашу программу не включило, — заметил кто-то из присутствующих.
— Какая это заявка? На хлеб и воду — чтобы с голоду не подохнуть. Эту заявку уже раз десять урезали в правительстве, пока она попала в проект бюджета. Если бы мне дали выступить на общем заседании Думы.
Ведь пилотируемый самолет в космосе немедленно обесценит все самые страшные межконтинентальные ракеты. Самолетам доступны абсолютно все углы орбитальных наклонений…
— А почему вы бросили ваши сверхценные образцы на Байконуре? — спросил Красильников.
Зам, генерального прекрасно помнил тот июльский рассвет на полигоне. Перистые облака неуловимо меняли окраску, сложный настой из трав бродил в перевернутой чаше небосвода.
Громада крылатого «транспортировщика» с шестью двигателями выкатывалась на взлетную полосу. Сверху, ближе к хвосту, был закреплен одноразовый топливный бак желтого цвета — формой и размерами похожий на дирижабль. На баке присел, как муха, орбитальный самолетик с короткими крылышками.
«Транспортировщик» стал с ревом разгоняться, постороннему человеку могло показаться, что «муха» вот-вот сорвется вниз под напором ураганного ветра. Но гибридное существо благополучно оторвалось от «бетонки»
И, задрав нос, ушло под облака.
Вся компания, следившая за взлетом, в полном составе бросилась к автобусу, торопя водителя в ЦУП. Через десять минут был запланирован первый выход пилота «транспортировщика» на связь.
Конечно, генеральный никого не подпустил к микрофону. Пристрастно допрашивал летчика после прохождения каждого из звуковых барьеров. Трехкратный, пятикратный, шести… Камера, смонтированная на хвостовом оперении, показывала сквозь легкую пелену поблескивающий на солнце желтый бок и беспилотный игрушечный самолетик ждущий своего часа.
ebooksa