Вдруг издалека послышался хорошо знакомый Комбату стрекот. Винтокрылая машина явно не случайно залетела в эти края. Виктор нахмурился, задрал лицо кверху, как будто это помогало лучше слышать.
Снизившись, вертолет пролетел над их головами, потом по плавной кривой развернулся в обратном направлении.
— Когда начался стрельба, он вытащил антенна, переговаривался, — сообщил таджик.
Машинист молчал, покусывая травинку.
— Какой был назначен конечный пункт? — обратился к нему Комбат.
— Понятия не имею. Сказали езжай пока прямо — и все дела.
— Ладно, поехали.
Кожа на лице болела от каждого сказанного слова.
— Как он состав назад будет толкать? — спросил Виктор.
Комбат, прищурившись, посмотрел на облака — вертолет обязательно вернется.
— Вперед, на полных парах. Пока нам не перекрыли коридор.
Состав покатился дальше на юг — Комбат рассчитывал дотянуть до своих. Своими в этой жизни он называл только русских солдат. На обратном пути наткнуться на них не было никакой надежды. Впереди, совсем недалеко должны были стоять российские миротворческие части.
Очень возможно, что им сообщили по рации о захвате спецэшелона боевиками. Очень возможно, что таким же десантникам, как его хлопцы сейчас выдают полный боекомплект. Все равно: свои есть свои.
Состав проскочил одну станцию, вторую. Удивительно, но их нигде не пытались задержать. Или связь в этих краях работает настолько паршиво? Нет, это все неспроста.
Еще несколько раз появлялся и исчезал вертолет. Их явно «вели» по трассе. Комбат связал пленному руки, чтобы во время боя не дурить себе голову — где таджик, что он может выкинуть?
Предчувствие его не обмануло, хотя последовательности событий он знать не мог. Поезд уже добрался до Ходжентского района, где безраздельно властвовал полевой командир Хикмет. Боевики уже получили информацию о неожиданном нападении на состав. Хикмет решил для себя, что это не так уж плохо — теперь можно с чистой совестью захватить поезд и самому взять с пакистанцев плату.
Пусть потом к нему обращаются с претензиями. Он человек не жадный, он поделится. Но теперь уже на своих условиях.
Комбат увидел цепочку вооруженных людей, перегородивших дорогу. Справа и слева от железнодорожной линии цепочкой тянулись холмы и не было оснований сомневаться, сверху по составу начнут колошматить в упор.
Притормозить означало сдаться. Комбат взял машиниста на мушку, чтобы укрепить его решимость прорваться.
— Ход не сбавлять.
ebooksa