Его привлек голос Павла Томильцева, стоящего в тамбуре:
— Товарищ полковник! Кажется, за нами приехали.
Кто приехал? На чем? Кто вообще может приехать, судя по всему, в открытую? «Наши спецназовцы освободили заложников? Ильин обручился с шахидкой?»
Вот ведь бред...
«Если я увижу автобус, пусть даже с зарешеченными окнами, значит, я сошел с ума».
Артемов поднялся, прихватив с собой пепельницу.
Дверь в "тамбур была открыта. Через заднее окно вагона полковник увидел приближающийся локомотив, человека в желтой тужурке, стоящего на подножке. Даже двух. Маневровый остановился в нескольких метрах, оба сцепщика спрыгнули с подножки и поспешили к вагону. Один встал у сцепки и подавал машинисту знаки. Второй пошел дальше «За башмаком». У Артемова хватило сил на шутку:
— Саня! Возьми лом и помоги товарищу.
Саня Винниченко не слышал полковника, он стоял у окна противоположного тамбура и неотрывно смотрел на железнодорожника. Вот путеец как бы невзначай распахнул безрукавку, и конвоир увидел пришпиленный к телогрейке лейбл: МИЛИЦИЯ. Милиционер поднял глаза на Винниченко и подмигнул.
...Тряхнуло. Машинист дал гудок, и локомотив с небольшим рывком тронул вагон. Еще один небольшой толчок... И все. «Столыпин» медленно покатил по рельсам, колеса застучали нехотя, с большим интервалом. И к ним никак не могли приноровиться частые удары сердца каждого, кто находился в этом вагоне:
«Дошли... Дошли...»
Наши дошли!
Теперь все, кто сидел справа по ходу движения, могли видеть вооруженных омоновцев, которые передвигались небольшими группами.
В Артемове умер большой хозяйственник. Он с горечью подумал: «Там ни одного целого стекла не останется».
Полковник предвидел недалекое будущее. Еще час назад он уничтожил все документы, касающиеся Николая Ильина, стер запись их беседы. Теперь в портфеле полковника военной разведки можно было найти только пару пачек сигарет и иллюстрированный журнал «Лиза». Собственно, Артемов воспользовался советом астролога: благоприятно решение правовых вопросов. Он и решил их отчасти, уничтожив бумаги. Также он сотрудничал с людьми, в которых никогда не предполагал деловых партнеров.
Что касается Николая Ильина, он действительно оказался в центре внимания, действовал сообща с другими людьми. Завтра он должен вспомнить о старых друзьях. Так и будет — не сомневался Артемов.
Снайпер второй пары, державший Еву Акуеву на прицеле, передал в штаб:
— У нас проблема... Боевик подходит к Акуевой... что-то говорит... показывает на табло... Ева бросает сумку... Поднимает руку. Это сигнал! Я беру ее.
Снайпер принял правильное решение, изменить которое уже не мог никто, даже сам стрелок. И время не позволяло получить подтверждение на выстрел. Медлить было нельзя ни секунды. Снайпер изначально планировал два выстрела — первый в предплечье, второй — на поражение. Так же мгновенно он переориентировался. Саид Газманов, нависший над смертницей, представлял серьезную угрозу. Что у него на уме — непонятно. С какой целью он «засветил» шахидку, тоже неясно.
Панорама в оптике чуть сдвинулась, перекрестье перечеркнуло голову Акуевой. Выстрел. Картинка под воздействием отдачи сместилась. Через мгновение изображение было восстановлено. Короткое наблюдение за результатами выстрела (поражение — промах). Поражение. Принятие решения о повторном выстреле не последовало, он уже был запланирован — но по другой цели. Продольно-скользящий затвор «затолкал» очередной патрон на место. Короткое прицеливание. Выстрел.
ebooksa