Первое, что увидел Магомед, ступивший на этаж, — это отступающих спина к спине спецназовцев.
Положив Лилипута, пять или шесть боевиков ворвались на этаж. Кто-то упал, споткнувшись о мертвое тело товарища, на него натолкнулся другой...
Казалось, Утенок отяжелел, нашпигованный свинцом, когда Чила прикрывался им и уходил в сторону «Погребка». А пули продолжали шлепать в спину бездыханного бойца.
Пять метров до двери. Пятнадцать мелких шагов. А тело Утенка становится все тяжелее.
Но и там нет надежного укрытия. Там Чилу встретят как минимум трое террористов.
Пули, которые ужалили Утенка, насквозь прожигали Ильина. Каждый шаг давался ему с трудом. Шаг — «прости, брат». Еще один — «прости».
Все. То ли невмоготу стало, то ли силы иссякли. Падая вперед и набок, Чила изловчился и дал очередь из автомата. Точно положил одного боевика, скинувшего свою маскировочную «двойку», остальные попадали на пол. Освобождаясь от Утенка, сталкивая его с себя, Николай освободил магазин от последних патронов. Щелкнул затвор. Как у Лилипута. Чила быстрым движением выхватил пистолет. Как Лилипут. Почти не целясь, выстрелил. Еще и еще. Выкроил время на то, чтобы продвинуться еще на несколько метров.
Обойма пустела на глазах. Сколько осталось патронов? Два или три?
Один или два. Точным выстрелом Чила положил еще одного боевика. Перекатился, меняя позицию, заодно оглянулся. Вовремя.
Он увидел трех террористов, которые промелькнули мимо него, скрываясь в «Погребке». Боевики выстроились в линию, готовые раствориться в темноте складского помещения. Чего они медлили? Поджидали товарищей? Нет, это не в их звериной натуре. Может, командира? Кемаль задержался в зале? Среди двадцати трупов нетрудно отыскать и его тело. Или он среди тех, кто внезапно прекратил обстрел одного-единственного оставшегося в живых спецназовца?
Чила не стал медлить. Заодно убедился, что обойма хранила всего два патрона. Он дважды нажал на спусковой крючок, стреляя крайнему боевику в спину. Стрелял с колена. А когда встал в полный рост, в руках уже был нож.
«Нулевое касание» — термин по большому счету футбольный. Это когда игрок пропускает мяч, не коснувшись его, дальше. Сделав короткий замах, Чила, прежде чем выпустить лезвие, громко выкрикнул:
— Пригнись!
Он ожидал лишь одного результата. Боевик, дабы избежать ранения метательным орудием, резко присел, а нож, просвистев над ним, едва ли не под упор вошел в плечо следующего. Это был Али Кемаль-Бароев.
Кемаль помог спецназовцу, громко вскрикнув от боли и привлекая внимание первого террориста. Когда тот обернулся, Чила стоял в шаге от него. Он отработал мощной короткой связкой: удар ногой в пах и два боковых в голову. Прежде чем шагнуть к раненому Кемалю, Чила добил противника сильным ударом ногой в голову — походя, фактически перешагивая через него, ломая ему височную кость.
Чила поднял пистолет террориста и прикинул расстояние, которое Кемалю уже не суждено преодолеть. Всего каких-то пятнадцать метров. А полкилометра под землей — это даже не фантастика, а вымысел душевнобольного!
Они увидели друг друга впервые, а заочно познакомились всего несколько часов назад. Оба были жертвами одной жестокой провокации. Оба понимали, что нужно уходить. Но лаз был слишком узок, чтобы выпустить двоих. Это они тоже понимали: выход остался только для одного. И очередного неформализованного заговора не предвиделось. И все же в жесте террориста Чила уловил то ли предложение, то ли насмешку: «Пошли? Ты делаешь вид, что догоняешь, а я делаю вид, что убегаю».
Только Ильин никогда не делал вида, что направляет на противника оружие. Он либо направлял его, либо нет.
Кемаль вытащил нож из раны. Лицо главаря банды боевиков было серым, безжизненным. Посиневшие, как у утопленника, губы пришли в движение:
— А твой генерал — сука...
ebooksa