Оперативное вторжение

— Каламанов!

Юсуп. Младший сержант. Командир 6-го отделения, 21 год. Боксер. Русоволосый. По-русски разговаривает без акцента.

— Мурдалов!

Таус. 20 лет. Рядовой. Греко-римская борьба. Среднего роста. Шепелявый, не хватает двух передних зубов.

Лейтенант Кабаев присел на корточки и открыл стоящий на асфальте «дипломат». Положив в него документы и проверив, на месте ли железнодорожные билеты, щелкнул замками чемоданчика. Пожав руку дежурному по части, Андрей сел в автобус, заняв место у застекленной перегородки. Стукнул в нее и показал водителю, что тот может трогаться.

Дежурный по КПП проверил у него документы, зашел в здание пропускного пункта и нажал на красную клавишу пульта. Металлические створки ворот открылись, и «ЛИАЗ» выехал за пределы части.

Андрей пробежал взглядом по лицам бойцов. Все сосредоточены, напряжены. Пока никто не играет. Игра начнется чуть позже. Лейтенант прикурил сигарету и с шумом выдохнул едкий дым.

9

Николай Ильин появился в сопровождении начальника этапа и вооруженного конвойного. Пока что полковник видел его со спины. Спецназовца развернули лицом к окну и отомкнули наручники. Даже такой короткий путь он проделал в «браслетах», отметил Артемов. Вряд ли Родкевич демонстрировал бдительность перед полковником ГРУ, просто делал привычную работу. Впрочем, в данный момент, наверное, и не совсем привычную. Родкевич три года мотается в «этапных» вагонах, но едва ли раньше сталкивался с такой ситуацией, когда поезд догоняет полковник военной разведки для проведения в спецвагоне беседы с заключенным.

— Кру-гом! — по-военному приказал Родкевич.

Спецназовец повернулся.

К этому времени Артемов надел очки и смотрел на Ильина поверх оправы. Одежда осужденного почти ничем не отличалась от стандартного темно-зеленого камуфляжа конвойных, разве что была выцветшей. Полковник глядел в его спокойные серые глаза, однако пытался представить сейчас, как преступника запечатлела камера слежения у магазина на 2-й Бородинской. Теперь у полковника не оставалось никаких сомнений: это Ильин «наколол» чеченца Сулеймана Султанова.

— Товарищ полковник, — предупредил Родкевич, — дверь не закрывайте. Говорите вполголоса.

Артемов согласно наклонил голову, принимая условия:

— Хорошо. Но разговор с осужденным у меня конфиденциальный.

— Я понял. Уши греть не собираюсь. Вперед! — Андрей положил руку на плечо спецназовца и тут же отпустил. — Садись.

Выходя из купе, Родкевич все же наполовину прикрыл дверь.

Полковник по-деловому вздохнул и перебрал несколько страниц на столике. В помещении было тихо, и дыхание Артемова через нос казалось излишне громким. Сейчас он чем-то напоминал врача, заполняющего больничную карту в присутствии пациента. Диагноз поставлен, осталось поставить росчерк-закорючку... и оставить без рецепта.

Полковник намеренно затягивал паузу, что являлось тактическим приемом. С другой же стороны, он давал осужденному возможность освоиться в незнакомой обстановке. Сейчас мысли Николая Ильина, без труда угадал Артемов, текут в одном направлении: с какой целью осужденного тревожат очередным допросом; кто этот человек, чей профиль он рассматривает... Бывший спецназовец, кажется, понимает цель этого неожиданного свидания. А вот теперь нужно взглянуть в его глаза...

Однако беспокойства в них полковник не обнаружил. Николай смотрел спокойно, даже, как показалось Артемову, с едва уловимой иронией.