Захват. Быстрый, как молния, оглушающий, как гром. Все повержены. Все сбиты в единое целое, охваченное ужасом. И ее в общем-то удивила не совсем обычная обстановка здесь. Люди блуждали по зданию. Пусть они напуганы, шокированы, ранены, но все же.
Пять минут назад она стояла в егоровской лаборатории, слышала отдельные голоса — казалось, кто-то заблудился в неузнаваемом здании, слепо плутал по коридором и аукал. Внизу вяло протекал бой. Боевики не разбрасывались, они действовали грамотно. Они оставили в покое наиболее пострадавшую от взрыва часть корпуса и осваивали нетронутую. Этот участок, походивший на разрушенную в ходе боев пятиэтажку в центре Грозного, они оставили на потом.
И на этой периферии ожидалась встреча двух человек. Живых. Хотя чуть раньше Катя думала иначе: «Здесь будут лежать два влюбленных трупа».
Невероятно, качала головой Скворцова. Она словно находилась в резерве, ждала своего часа, причем знала ориентировочное время. Пока его хватало даже на мысленную придирчивую оценку. Она еще не видит Марковцева, но представляет его в пыли, в майке с коротким рукавом, испачканной кровью, его сильные руки, синие от ушибов...
Она без труда угадывала, о чем думает стоящий рядом Алексей Родионов. И не ошиблась. Он плюнул ей под ноги и обозвал уродкой. «Вокруг люди гибнут, а ты скалишься в предвкушении встречи».
Ушел он от нее или сбежал, это уже неважно.
Руслан вынул нож. Взял со стола лист бумаги и провел по нему ножом сверху вниз. Острое лезвие разделило бумагу надвое.
— Давай ее сюда.
Алабин дернул Скворцову за волосы так сильно, что из глаз женщины брызнули слезы. Он швырнул ее на стол, задыхающуюся от страха боли, безысходности. Она лежала лицом вниз, придавленная сверху тяжелым телом террориста. Казбек распластался на ней, готовый сделать все: изнасиловать, придушить, сломать ей шею, перегрызть горло.
Руслан встал и сильно потянул руку Кати вперед. Придавив левой ладонью ее запястье, он воткнул нож в стол — в сантиметре от мизинца. Чуть отпустил нож, и лезвие коснулось пальца.
— Я буду отрезать тебе пальцы один за другим, пока они не кончатся. Их у тебя двадцать. Я еще раз спрашиваю, что ты здесь делаешь?
— Я мимо проходила.
Террорист покачал головой.
— Ты даже не представляешь, сколько людей корчились под моими пытками.
— А смешные случаи были?
Руслан надавил сильнее и отсек первую фалангу на мизинце женщины.
53
Родионов изучил свой объект вдоль и поперек. Он знал много мест, где можно было отсидеться час, два, сутки. Вообще пересидеть весь этот кошмар. Но что потом? У него нет пути назад. Кто бы мог подумать, что секреты оборонки он продавал ФСБ. Что существует какой-то приказ, который на адском сленге звучал жутковато: отправлять в преисподнюю слабых и тщеславных. Он был нормальным человеком, но вот выходит приказ, согласно которому его натурально распотрошили.
Когда Алексей и Катя отсиживались в техническом помещении, не зная, что передвигаться можно с приличной скоростью и не таясь, майорша выдала следующее: мол, Сергей по отношению к тебе был курирующим оперативником, значащей личностью и, как часто бывает, самым близким человеком. В чем-то она оказалась права. В какой-то момент Алексей живо почувствовал это на своей шкуре.
Сейчас переменил мнение на прямо противоположное. Ему показалось, эти двое участвовали в террористическом спектакле, были героями второго плана и озабочены только собой. Как и чем все закончится — не ясно, только они уйдут отсюда в обнимку.