Случайно ли, намеренно, Алексея уже не волновало. Случайно — зачастую небрежно. Невнимательности, халатности банкир не прощал никому. А нынешнее отношение Поповой к работе могло вылиться в серьезную проблему. А если не случайно? Что, еще одно предательство?
Неожиданно, однако небезосновательно Алексей представил Сашу в объятьях Груздева. «Я хочу тебя. Я люблю тебя». Стоящей на коленях перед Адамским: «Ты мне нравишься». Пошла по кругу. И ни капли ревности, лишь отвращение, перекосившее лицо банкира.
Он рывком снял трубку и позвонил Адамскому на сотовый:
— Герман, прихвати на всякий случай Соболева.
— Он со мной, — коротко ответил Герман. — Мы на пути к тебе. Отошли охрану.
— Да, ты прав. Все сделаю.
Адамский врал. Валерий Соболев был мертв. А сам Герман вел разговор под дулом пятнадцатизарядного «вальтера».
Джип с Адамским за рулем сопровождали две машины с оперативниками военной контрразведки. Кортеж на приличной скорости мчался в Сосновку. Длинная Крылатская улица, разделившая Сосновку и Екатериновку, брала начало на Рублевском шоссе, проходила мимо гребного канала и велотрассы, затем круто поворачивала на запад. У первого съезда в Сосновку машины сопровождения оставили «Мерседес» и поехали в сторону Московской кольцевой. Свою работу они сделали: черные спецномера отпугнули гаишников, патрулирующих зеленую зону столицы. В самом поселке джип Адамского был частым гостем и проезжал чек-пойнты беспрепятственно.
Последняя контрольная точка, выводившая на улицу, а затем и к дому банкира. Дежурный поднял шлагбаум, и «Мерседес» на небольшой скорости покатил по дороге, окаймленной вековыми елями.
Может быть, сама природа этого натурального заповедника подействовала на Адамского или что-то другое, но он наконец раскрыл рот. После тридцати минут молчания его голос прозвучал и не к месту и неожиданно. Для начала он отыскал в панорамном зеркале глаза Марковцева, расположившегося на заднем сиденье.
— На всем готовом выезжаешь, падла! Пришел с большими пацанами!
— Тебя это нервирует? — спокойно заметил Сергей.
Адамского это бесило. Марковцев — не мужик. Понятия, правила, морально-воровские нормы — все это он растоптал, заявившись к нему домой с группой захвата. Сука, он руководил камуфлированными вышибалами, был главным! Он дирижировал своим «вальтером», словно сросся с ним.
— Кто ты без пистолета? — продолжал вопрошать Герман. И сам себе отвечал: «Важно, кто он с ним. Спускает курок не раздумывая». И вообще не думает, выезжает на штампах. Соболев прибыл по звонку, теперь вот Матиас получил телефонограмму. Валеру он завернул в туалет и закрылся с ним на несколько секунд. Еле слышный хлопок-плевок, и Соболева буквально смыло в унитаз. О чем он с ним говорил, что сказал на прощанье? Дурак!
— Мудила! Тебе нужно ловить момент, занимать выгодное место подле банкира. Работа, деньги, власть, что еще? Ни просить, ни требовать не надо — бери, момент назрел.
Герман уже не мог размышлять нормально. В голове все перепуталось и он городил ахинею. Он боялся Марковцева, обливался холодным потом и каждую секунду ожидал выстрела в спину, в затылок. Потому не мог противиться его воле. Разве что огрызался.
— Едешь ставить свечку — мой тебе совет: поставь за здравие. Или завтра тебе поставят — за упокой. Тебя используют, а потом бросят.
Герман увидел, как сузились глаза Марковцева. И он снова потерял его из виду. Показалась черепичная крыша особняка, съезд, ворота, распахнутые настежь. На площадке лишь одна машина — «Мерседес», сделанный по спецзаказу. Джипа сопровождения не было. Матиас внял совету и отослал своих телохранителей. Мало того — он лично вышел встречать шефа службы безопасности: в спортивном костюме, в куртке, наброшенной на плечи, в яркой шерстяной шапочке с дурацким помпоном.
— Глуши двигатель и выходи из машины, — приказал Марковцев.
— А дальше?