— Уводи их, — повторил Магомедов. — Берите «КамАЗ», в Богатом рассасывайтесь. Ловите машины и по одному езжайте в город. А мы догоним. Позже.
Догонят. В этом Батерский не сомневался. Перекроют дорогу одной, двум, трем машинам. Бросят их, сменят на другие. Успеют.
Ладно, кивнул Батерский. Ладно.
— У меня к тебе одна просьба, Адлан. Не убивай Седова. Пусть живет.
Магомедов смотрел вслед группе из пяти человек. Они уходили в южном направлении, самым коротким путем. Правда, в полукилометре от железной дороги их поджидал сложный участок, та самая часть местности, представляющая собой сплошной бурелом: сотни и сотни обгоревших и поваленных друг на друга деревьев. Та самая природная сигнализация, которая понудила боевиков возвратиться назад и обойти бурелом с восточной стороны.
Он обернулся. Возможно, там, куда он направил свой взор, затаился Миротворец. Пусть он видит, как уходит одна группа и остается другая. Не сумеет разглядеть невооруженным глазом, может воспользоваться ночной оптикой на снайперской винтовке Греты. Пусть думает, что хочет. Но этого места он не покинет. Он привязан к нему своими товарищами.
И стрелять он не станет. Его здесь нет, он далеко, в полутора километрах отсюда. Рядом с вымышленным тайником.
Адлан снова подозвал арабов и дал им новые инструкции. Он был вынужден подыграть Миротворцу, хотя бы для того, чтобы выиграть время. Фактически он жертвовал арабами, но так даже лучше: маленьким отрядом и уходить легче.
Убрать бы его до прибытия транспорта, но как? Если он почувствует неладное, то не выдаст себя до последнего. У него теперь есть снайперская винтовка, он может опередить, пули забарабанят по безопасным местам «крокодила», и если экипаж не повернет машину на обратный курс, то высадит десант в недосягаемости для автоматных выстрелов.
Арабы приближались быстро. Не таясь. Перебрасываясь короткими фразами. Если для них и существовала опасность, то до нее им еще нужно дойти. За их спинами — товарищи по оружию, впереди — то же самое. Они шли по следам, которые не могли оставить два человека, но не обращали на это никакого внимания.
На каждого мудреца довольно простоты, думал Мельников, поджидая наемников в облюбованной ранее поросли ивняка. Довольно одной пули в каждую ближневосточную голову.
Он не успел как следует утешиться своими мыслями, как арабы внезапно сменили тактику. Один, припадая на колено, остался на месте, второй, пригибаясь, стал медленно, осторожно продвигаться вперед.
Игра с Седовым не выгорела, заключил Миротворец. Он понял это по сменившейся тактике боевиков. Не сразу они обнаружили массу следов на своем пути, потом заметили ее и перестроились как по команде в самой критической зоне, словно знали, где искать противника.
Один шел впереди, и убирать его бесполезно: второй наготове. Он мгновенно определит позицию стрелка и откроет огонь. Даже ствол не успеешь переместить. Вот теперь против Мельникова действительно выступали мастера своего дела, опытные наемники.
Да, хорошая позиция. Для самоубийцы. Первый араб уже в нескольких шагах, идет по прямой и вот-вот наткнется на вооруженного бесшумным пистолетом спецназовца.
Бесшумным.
Пистолетом.
Тихо, тихо, только не нашуми, уговаривал себя Мельников. Вот сейчас он знал, как переиграть Магомедова. Хитрого Магомедова. Мудрого Магомедова. И его друзей-наемников, вооруженных автоматами «АКС» без глушителя. Мельников убрал пистолет и потянул из-за плеча автомат. Такой же «АКС», только с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Бесшумной — условно. С такого расстояния его «чавканье» услышат в лагере. Зато перед пистолетом у него есть преимущество стрелять длинными, очень длинными очередями.
Мельников опередил шедшего впереди араба на долю секунды. Вскинув автомат, он придавил спусковой крючок и не отпускал его, смещая ствол в сторону. Он буквально скосил обоих, расстреляв одного почти в упор, а второго, уже готового к ведению огня, — с дистанции в пятнадцать метров.
Все, в лагере услышали «условно-бесшумную» тарахтелку. Пора добавить шума.
ebooksa