— Ты не убьешь меня.
— Правда? Да я убивал и моложе, и красивее тебя. Я здесь не для того, чтобы трахаться с тобой, Для меня твои 90 — 60 — 90 равносильны приседанию лилипута. — Мельников одним касанием ножа перерезал ремень на снайперской винтовке Греты и отбросил «винторез» в сторону. — Много наших положила?
— Нет, клянусь, нет! Я никого не убивала.
— Как тебя зовут?
— Гретой.
— А твоего командира?
— Адланом. Адлан Магомедов.
— Планы?.. Ну! У тебя осталось четыре минуты. Начни с того ублюдка, который послал тебя в дозор.
— Игорь Батерский... Он тоже с... — Брасас осеклась. — Он снайпер, закончил школу снайперов...
Двадцать минут.
А прошло только десять.
Время словно остановилось.
Артемов смотрел на необычные настенные часы в кабинете начальника штаба и несколько раз ловил себя на мысли, что думает о том, откуда у Коваля этот морской хронометр? Подарок от друга-моряка? Или они давно «прописались» в этом кабинете? Секундная стрелка не дергалась, как на обычных часах, а плавно шла по кругу. Как по воде.
Порой он смотрел на генерала Мельникова, который в десятый, наверное, раз перечитывал радиограмму из штаб-квартиры ГРУ; на командира части Кондратова, который садил одну сигарету за другой; на подполковника Коваля, который не вернулся на свое место и стоял у окна, заложив руки за спину и хрустя нервными пальцами.
Но никто из них не терял время, разве что сами часы, подтачивая своими шестеренками камни. В части была объявлена боевая готовность... даже номера не подберешь, высшая, наверное, по «красному коду». Несколько бронированных «Уралов» и пара вертолетов в любой момент готовы были принять группы спецназа.
Генерал Мельников снял трубку телефона, набрал номер, снова поприветствовал абонента и что-то записал в перекидном календаре Коваля. Трубка легла на место, и генерал-майор сказал:
— Эльвира Мусаева прилетела чартерным рейсом «Стамбул — Самара» 11 апреля...
11 апреля. Пятница. В тот день полковник Артемов был в Чечне и беседовал с комбатом Свидиным.
— Самара принимает международные рейсы?
— В полном объеме.