Обуза...
Может, оттого отпустил это словечко, что рядом стоял курсант? Боевой парень? Словом, не ударил в грязь лицом?
Давай, Игорек, давай, мысленно призывал Миротворца капитан Шаров. Андрею не требовалась помощь, ему был нужен человек, способный оценить ситуацию и принять необходимые меры. А там можно ждать удара в самый центр обоза, лишь бы крайних хорошенько зацепило. Только не усни на «тройке», Игорек. Не усни, секс-символ ты наш.
Глава 19
Разведка
48
Сначала Мельников увидел одного человека в униформе спецназа, потом другого. За пятнадцать минут наблюдения он насчитал девятерых, четверо из них были одеты в теплые куртки и вязаные шерстяные шапки.
Миротворца от базы отделяло тридцать метров, он подобрался к ней с западной стороны, оттуда, где его и Ротвейлера ожидали меньше всего. То был единственный, наверное, участок, где не стояло охранение.
От ближайшей рощицы Мельников, сбросив с себя и походный ранец и куртку, налегке прополз между кустами, на время затаился за березовым пнем, где находился тайник. «Интересно, что было в том пакете, который извлек из тайника, прапор Седов? — задался вопросом Мельников. — Какое такое задание?» Оставшиеся семьдесят метров он преодолел всё так же по-пластунски. И занял позицию за небольшим кочковатым холмиком, который и формой, и размерами походил на могильный.
Игорь остался спокоен и неподвижен, когда увидел первого боевика. Он хорошо изучил повадки «чехов» — как они носят оружие, как передвигаются, поэтому его не сбила с толку спецназовская униформа. Он лишь крепче сжал рукоятку ножа: «Чех». И тут же сделал подсознательный вывод: Батыя убил не этот «чех» и не другой, которого он увидел чуть позже. Батыя убил наш — даже не потому, что сложно представить Михаила Рахманова за беседой с чеченским боевиком, а потому, что «чехи» «режут» по-другому. «Им бы поглубже засадить и пошире распахать».
База уже не была базой как таковой. Сейчас она больше походила на лагерь, в котором царила строгая дисциплина. Боевики хоть и передвигались по лагерю, но делали это совершенно бесшумно. Незаметно — это вряд ли. Наверняка надеялись на охранение.
Крышка запасного выхода была откинута; что внутри — можно только гадать. Но там минимум пять трупов; трудно представить товарищей, которые снимают с себя форму и передают ее боевикам. Тем не менее в жизни всякое случается. Просто спецназовский дух это отвергает. Но нет — не нужно долго знать, например, Рудгера, чтобы понять хотя бы одну вещь: латыш на колени не встанет никогда.
Миротворец был хорошо обучен ножевому бою, здорово стрелял из автомата и пистолета. И если бы его спросили, какому виду оружия он отдает предпочтение, то он ответил бы: «Мортире», имея в виду миномет. Действительно, решенный вопрос повышения огневой мощи спецназа. Он бы на память и без запинки привел все его достоинства, включая его высокую точность и скорострельность, дальность стрельбы, гарантированное поражение живой силы и техники, использование тактики кочующих огневых средств плюс наличие нескольких типов боеприпасов — осколочно-фугасные, зажигательно-дымовые, управляемые и их универсальность под любой миномет данного калибра, что позволяет широко использовать трофейные боеприпасы.
Когда была возможность накрыть боевиков из миномета, Миротворец не пренебрегал ею. А потом по фрагментам тел подсчитывал, сколько боевиков было в банде. В его группе дело редко доходило до рукопашной, до штыкового боя — никогда. Хотя, как учили: «Штыковой тренаж придает солдату уверенность в своих силах, повышает ловкость, воспитывает агрессивность». А агрессивность, даже враждебность, спецназовцу необходима.
Вот как сейчас, когда, казалось бы, Мельников и внутренне, и внешне был спокоен.
Миротворец понимал, что без «языка» тут можно лежать вечно. Взять его — не проблема. Однако чеченцы, словно перекликаясь, мелькали друг у друга перед глазами. И на суету это не похоже.
Что они замыслили? Ответ был рядом и очень простой. Теракт. Можно сказать, уже совершенный. Можно назвать его и спецоперацией боевиков, но смысл не изменится. Двадцать российских спецназовцев убивают в центре России — чего еще надо? Но финал ли это? Что еще у них на уме? Какие деньги им заплатили? Отработали они их или еще нет? Чеченских боевиков всегда заставляют отрабатывать всё до последнего цента. И кто из наших за этим стоит — это бы узнать в первую очередь. А там, глядишь, можно будет обойтись без «языка», самому докумекать, что почем.
Боевики чего-то ждут. Тоже вопрос. И на него не мешало бы найти ответ. «Ждут утра? Или ждут нас с Ротвейлером? Вряд ли они станут мелочиться из-за двух бойцов, если им поставлена задача уничтожить обе группы спецназа. Им в этом случае нужно топать по холодку».
Так или иначе, но Мельников понял, что именно он и Ротвейлер вязали сейчас боевиков по рукам. Значит, готовится что-то серьезное.
Сам факт поставленной учебной задачи — диверсия на железной дороге — не мог остаться без внимания. Группе Седова ставят эту задачу, и она становится известной чеченским террористам. Из учебной она превращается в боевую. Выходит, действительно кто-то из бойцов Седова работал на террористов? Салаг Литвинова можно смело сбрасывать со счетов, они узнали об этом мероприятии максимум за день до его начала, а боевики успели хорошо подготовиться, ответили контрмерами. Еще предатель мог сидеть в штабе, входить в число разработчиков операции.