— Мой бывший шеф живет недалеко, — Цыганок едва заметно кивнул в сторону, — на Ростовской набережной. Вчера Мария сказала Корсакову: мол, к подруге еду на Ростовскую набережную. Я уже торчал на измене. Вдруг, думаю, полковник проложит мысленную прямую до подъезда генерала Свердлина?
— Кто этот Свердлин? — спросил Виктор. — Начальник Службы?
— Да. Я одно время был водителем его машины. Бронированный джип «Мерседес», — пояснил охранник и чуть улыбнулся. — Приятно немного, когда едешь в авангарде президентского эскорта. Свердлин всегда впереди — как на черном коне. Неважно, в Завидово он сопровождает шефа или в зарубежных поездках. Он неизменно рядом. А находиться всегда впереди — это его вторая натура, и он никогда не изменяет своей привычке. В своей машине всегда сидит слева, вот как ты сейчас. Неприятно, когда тебе затылок сверлят.
— Это он тебя застукал в резиденции? — спросил Виктор и пересел, уловив в голосе охранника намек.
— Не, комендант. Сразу рапорт накатал. Я пробовал договориться, комендант ни в какую. Сегодня, говорит, ты помочился под елью, а завтра?.. Может быть, я бы тогда и не психанул, но, сам не знаю почему, вдруг представил себя под елкой: сижу, курю, газетку мну. — Цыганок рассмеялся. — В общем, я его педерастом обожал. Пошел к Свердлину: «Александр Семенович...»
А тот уже рапорт читает. И буквально копирует коменданта: «Сегодня ты коменданта педерастом обозвал, а завтра кого?..»
— Не знал, что за это могут выгнать из охраны.
— У нас и не за такое выгоняли. Госдача. Два прогулочных кольца — малое и большое. Первая леди — я самую первую имею в виду — считает круги, прогуливаясь. Потом спрашивает у охранника, сколько она прошла. Если тот ошибался, его выгоняли с работы. Но это было давно, а сейчас все проще, конечно. И генерал мог подтереть задницу комендантским рапортом, но не сделал этого. Не знаю, почему.
Цыганок немного помолчал.
— Корсаков неплохой мужик. Он не встал на защиту — понял, что дело тухлое. Но работу подыскал мне сразу, недели после увольнения не прошло. Если честно, то ни о чем не жалею.
«Я понял тебя», — мысленно отозвался Близнец.
Мимо машины прошел, опираясь на трость, пожилой мужчина. Цыганок проводил его взглядом, неожиданно простершимся до Ростовской набережной.
«О чем вы говорили с Виктором?» — спросил он у Маши, когда обнаружил радиозакладку. И услышал ответ: «О том, кто мог дать полный расклад на Дронова: адрес его дочери, график посещений самого генерала, охрана и прочее. Виктор предположил, что такие сведения мог предоставить лишь человек, который хорошо знаком не только с Дроновым, но и со спецификой работы офицеров ФСО. Сказал, что осведомитель Хворостенко работает в Кремлевском полку охраны. Ему показалось, что за прокурором кто-то стоит».
Да, именно с этого и началась игра с Терехиным. И вывела на основного заказчика. Который как никто другой знал специфику работы ФСО. Даже стали вырисовываться мотивы, которыми Свердлин зарядил снайперскую винтовку Близнеца.
— Я знаю, кто стоял за прокурором, — тихо сказал Цыганок.
Телефонный звонок разогнал воспоминания; разметал и ту малую часть слегка грубоватой лирики, прозвучавшей чуть ранее из уст телохранителя. Наверное, это и были те моменты, когда Цыганок не притворялся, не играл никакой роли и был самим собой.
Впрочем, он был разным.
Телохранитель принял звонок и коротко ответил: