Убить генерала

22
18
20
22
24
26
28
30

— Так я живу здесь. А вон моя собака.

— Боже мой! — Мария глянула в окно и больше не отрывала от Корсакова своих голубых глаз. — Настоящее чудовище! Кобель, я вижу. Он не порвет резину? Кажется, вы привязали собаку к колесу моей машины. К подруге еду на Ростовскую набережную, — без перехода продолжила Мария. — Решила прикупить чего-нибудь вкусненького, чтобы не с пустыми руками.

— Помочь? — слегка опешил Корсаков. Он не смотрел на Цыганка, иначе увидел бы, как тот морщится: «Вот уж где кривизна!»

— Да не надо, я сама. — Мария подозвала продавщицу и спросила: — Носорожий рог, кровь змеи, печень белой собаки есть? Нет? А это не сало дейноцефала лежит на витрине? Заветрило маленько. Что, это обычное сало? Украинский шпик?! Боже мой... — Она бросила издеваться над продавщицей, рассмеялась над Корсаковым и по-приятельски спросила: — Как дела? Помаленьку? — Подмигнула, не дожидаясь ответа: — Значит, вы тут живете...

«Давай, валенок, — торопила она полковника. — Я вся твоя. Прикинь, черт лысый, куда я клоню: рог, кровь, печень, тигровый пенис».

Дождалась:

— Заглянули бы как-нибудь вечерком...

— Вечерком — это во сколько? Однажды я была на дне рождения, который начался в семнадцать ноль-ноль. И ничего так вроде бы повеселились.

Корсаков согнал с лица бледную улыбку и даже не предложил, не сказал, а поставил условие:

— Завтра. В это же время. Двадцать вторая квартира.

— Ну не знаю, не знаю... Я позвоню.

Ростовская набережная. «Субару» еле продвигался в плотном окружении машин. Пробки. Вечные пробки.

— Ну как? — спросила Мария, прикуривая сигарету и привычно игнорируя взгляды водителей, привлекающих внимание девушки сигналами.

— Плохо, по-моему, — хмуро отозвался Цыганок. — Лажа. Срежиссировано. Не знаю... Завтра увидим.

* * *

Выдержка из фонограммы:

Крапивин: — Надо достать оружие. У тебя есть связи?

Цыганок: — Оружие — это не та вещь, за которой сходил и купил. Надо заказывать. В один день такие дела не делаются.

— Закажи армейский пистолет.

— Слушай, почему бы тебе не заказать гаубицу? Это не мое дело, но я натурально шизею, когда ты распоряжаешься чужими деньгами. Поговорим откровенно, пока Марии нет. Ты похож на пиявку. Присосался и тянешь чужую кровь. Она — как слесарь: с работы домой, из дома на работу. У нее море знакомых, но она последнее время ни с кем, кроме тебя, не общается. Раньше здесь всегда были люди, а теперь только один человек. Знаешь, почему я тебе помогаю? Чтобы поскорее избавиться от тебя.

— Но ты помогаешь, верно?