Близнец взял пистолет на изготовку и стал к двери. Он уже знал, что будет дальше. Оперативник, войдя в гараж, сразу встретится взглядом с черным зрачком пистолета. Он услышит грозное предостережение: «На пол! Лежать!» Что дальше? Дальше продолжение черной полосы, следа от колес рванувшей вперед клюевской машины.
А пока он слышал, как старик вовсю пытается спасти его.
— Я же вернулся, чтобы закрыть гараж! Вот ворона...
Старик говорил громко. Точнее, он восклицал. А тот, кто находился рядом с ним, говорил тихо, хрипло. Знакомый голос. Но слов не разобрать. И голос Бориса Михайловича стал тише. Отвечает на какой-то вопрос: «Ветеран. Ветеранить начал, когда стукнуло девять. Награды? Орден Сутулова имеется». И — не слышно бряцанья замка.
Опер поверил ему. Не мог не клюнуть на более чем естественную ссылку старика на склероз: шел закрывать гараж, вот и закрыл. И трюкачеством это не пахло. Выходит, старика перехватили на пути к гаражу. Зачем он возвращался? Но это не основное. Главное, что они уходят. Уходят... И черная полоса стала заметно светлее.
Николай был уверен, что нашел снайпера. Уже во второй раз. Может, потому, что между ними была налажена невидимая связь, пролегли те призрачные мосты, по которым мысленно бродил полковник ФСБ. Он мог взять Крапивина вот сейчас, бросив старику: «А ну-ка, ветеран, бросай валять дурака». Старик играл умело, но все же играл. И опытный оперативник раскусил его в два счета. Игра началась с прелюдии: «Пацана со свертком ищете? Никого, даже с кульком, не прятал». Потом проделал фокус с замком, причем руки старика заметно подрагивали. Он не прятал в гараже ни кульки с коноплей, ни пакеты с маковой соломкой. Он прятал там снайпера, нашедшего в семидесятилетнем старике единомышленника. Пусть просто сочувствующего. Еще вчера Николай мог воскликнуть: «Но как, как ему это удается?! Симпатии, основанные все на тех же человеческих отношениях?» Да — с очень существенной поправкой: он пускает в ход это секретное оружие.
Николай мог давно поставить точку в деле второго снайпера... но все еще стояла перед глазами жуткая картина: бронированный джип «Мерседес», который откровенно таранит «Субару-кабриолет». Она стала размываться со временем, на первый план выходил «спортивный интерес»: своими глазами увидеть ту черту, которая станет для Близнеца финишной линией. В какой-то степени к этому подталкивала все та же генеральская откровенность: «Я бы позволил ему нажать на спусковой крючок». Почему бы полковнику не «позволить» того же самого?
Терехин мог оправдаться перед собой: местные оперативники не нашли беглеца, а он тут вроде как лишний, не пришей рукав. Но не стал опускаться в мелочах, как не стал в свое время «валить всю вину на Вадима Соловьева». Он не хотел ничьей крови — ни генеральской, ни какой другой. На почетном первом стартовом поле стояли интерес и азарт, оба из одной конюшни. И если Вадиму он мог сказать, кто из них двоих хуже, то Крапивину — нет. Потому что Николай представил себе другого Близнеца — в тяжелом камуфляже, размывающем его фигуру. Он невидимой тенью подбирается к вражеской базе, мысленно фотографирует ее, запоминает расположение строений или палаток, считает боевиков (сколько их там, сотня или две?); уточняет координаты, сообщает их руководству; поднимает голову и с ужасом видит несущиеся к земле авиабомбы, ракеты; видит убитого товарища... И с этим грузом возвращается на базу. Там, в горах, он не был ничьим агентом, а просто солдатом, выполняющим приказ.
И разогнавшегося было Терехина окончательно остановил именно этот тормоз.
Глава 27
Убойная сила
Пять утра. Солнце еще не встало. По темной улице ехала «Ока». Багажник на крыше забит обычным дачным инструментом: мотыга, пара лопат, моток веревки, еще что-то, что скрывалось под объемным свертком.
За рулем «Оки» сидел семидесятилетний старик и ловко орудовал рычагами, расположенными под рулевым колесом. Его мозолистые руки жали на тормоз, прибавляли газу. Близнецу он виделся марсианином на марсоходе.
Борис Михайлович часто бросал взгляд на потолок и успокаивал больше себя, нежели пассажира.
— Выдержит. Я газовый баллон возил на крыше. Один раз приехал с баллоном в ГАИ. Я ведь каждый год комиссию прохожу. Каждый год надо подтверждать, что я одноногий. Да. Проверяют, не отросла ли у меня нога. Гаишник увидел баллон и говорит: «Не положено». Баран бараном. Он подумал, что я на газу езжу! Объясняю ему: мол, на дачу еду. А ему по фигу. Пока растолковал... Он потом минут двадцать смеялся. Чуть ли не расписку потребовал, что я никому не скажу.
— Нам сюда, — показал Крапивин направление.
— Я там не проеду. Колдобины там здоровые, а колеса маленькие. Один раз застрял. Места знакомые, двором прокачусь.
Дорога шла чуть под горку. Старик быстро сориентировался. Он повернул ключ зажигания, и «марсоход» поехал к последнему подъезду накатом. Водитель, довернув руль, вывел машину к торцу дома.
— Стоп! — скомандовал старик. И нажал рукой на педаль тормоза. — Приехали.
ebooksa