Олег глубоко выдохнул и, не поднимая глаз? тихо ответил:
— На острове Чалый.
— Что? Поближе к микрофону можно?
— На Чалом. Там же назначена встреча с азербайджанскими пограничниками. А снаряжение на траулер сгрузят с лодки Марса «Горный Дагестан».
— Ах, вот где, значит, Перминов прячет снаряжение...
— Вы следили за Сергеем?
— Вели пассивное наблюдение. За тобой тоже. Когда мы возьмем ваше пиратское судно вместе со всем снаряжением и оружием, включая транспортировщик, вы сможете пообщаться с одним из своих соучастников, который продал вам за ящик водки этот итальянский трофей. Мне нет смысла брать вас пустыми — нечего будет предъявить.
Толково, рассудил Бобров, очень толково.
— Я принял решение не пугать Перминова слежкой, — поделился Попов, — пусть спокойно идет до Чалого. Место встречи я знаю, осталось узнать время. Ну, Олег? Сказал "а", говори «бэ».
— Они уходят завтра. В шесть утра. — Бобров посмотрел на часы: осталось меньше десяти часов.
— Ну вот и все, — подвел итог встречи начштаба. «Попался Шарапов!»
41
Судно было готово отчалить. На траулере ждали лишь команды капитана. Андрей Кашинский стоял на дебаркадере. Он взял себе право снять с кнехта огон швартова и последним ступить на борт. Старого моряка отделяла от борта узенькая полоска, равная по ширине автомобильным покрышкам, о которые терлась, как кошка, рыбацкая шхуна. Всего лишь коротенький шаг, который мог оказаться шагом к вечности.
Сергей даже не пытался отговорить Кашинского от опасного мероприятия. Он уважал его выбор, и этим все было сказано.
Раннее седое утро хмурилось от гомона проснувшихся ни свет ни заря чаек, от ветра, полоскавшегося в пологих волнах, от надоедливого рокота машины траулера.
Капитан поднял руку, чтобы отдать последнюю команду... и застыл: к дебаркадеру спешила маленькая фигурка.
«О нет, — простонал Сергей, — только не это...»
Он вышел из рубки и спустился на палубу. Перемахнув через фальшборт, сделал несколько шагов навстречу женщине. Он опередил ее, не давая заговорить первой:
— Зачем ты пришла?.. — он бросал ей в лицо отрывистые, бессвязные фразы о том, что членам семей подводников запрещается просто стоять и смотреть, как они уходят в плавание; о том, что он дважды подводник и от воды его отделяет лишь тонкая оболочка гидрокостюма; что она не член семьи, но зачем, зачем она пришла?
— Сережа... — она приложила руки к груди. — Андрей Михайлович... — Ее глаза нашли Кашинского. — Скажите мне бога ради: Яков жив? Ведь вы идете за ним, да?