Пираты, обескураженные внезапным нападением, уводили лодки, беспорядочно отстреливаясь. Одна лодка уже отошла от траулера, больше походившего на эскадренный миноносец, на сорок метров и продолжала увеличивать ход.
— Врешь, не уйдешь! — Тритоныч, показываясь из-за фальшборта с гранатометом в руках, прицелился и нажал на спуск. Реактивный снаряд, взвыв по-собачьи, метнулся к цели.
А Кашинский уже перебегал к другому борту. И снова попал под автоматный обстрел пиратов. Он залег на палубе, отчаянно матерясь на «нерадивого» капитана:
— Серега, мать твою! Волк серый! Прикрой меня. Я ж с твоего борта!
Сменив рожок на автомате, Перминов открыл по уходящей лодке огонь. Более или менее нацеленная стрельба оттуда сразу прекратилась. Лишь под большим углом, скрываясь на палубе, кто-то из пиратов стрелял вверх для острастки.
— Вот так, — уже спокойно сказал Тритоныч. Стоя за цепным ящиком и для удобства поставив на него ногу, он пустил в катер последнюю реактивную гранату. Казалось, он стрелял не из гранатомета, а из переносного зеиитно-ракетного комплекса. Снаряд уходил по кривой траектории, но вот, как по волшебству, изменил направление и врезался в спину рулевого, словно излучавшего непомерную энергию реактивного двигателя. «Эх, мать-перемать! — сморщился Кашинский, когда над лодкой взметнулись кровавым фейерверком разноцветные ошметки, — Вот это я отсалютовал...»
Но не все еще закончилось. Нередко пираты делают набеги с укрепленных баз. Нет ли такой на самом рифе? — призадумался кап-три. Если оттуда наблюдали за этим коротким морским боем, то ничего путного не поняли.
Бросив бесполезный гранатомет, Кашинский, перешагнув через боцмана Саксеева, ничком лежавшего на палубе, влетел в рубку, плечом отодвинул Нефедовича — эту застывшую мишень, дал полный ход машине и включил сирену. И попер прямо на риф, зная, что шхуне с ее осадкой безопасно обойти его можно было с южной, сейчас — с подветренной стороны.
И уже с удовлетворением отмечал, что команда начала срабатываться. Вот появились из люков оба стрелка и заняли места у бортов. Те пираты, кого не разнесло от взрывов реактивных гранат, барахтались в море. Перминов и морпех Зацарный добивали их одиночными выстрелами из «Калашниковых».
Конечно, философски рассуждал Кашинский, сразу сплоченной команда не рождается, ей нужна обкатка. Он много раз взаимодействовал в связке с кем-то из молодых «гранитовцев», но... всегда в качестве инструктора. Только сейчас ему довелось отработать действительно в команде и в реальной боевой обстановке. Что еще нужно человеку для счастья?
Тритоныч по натуре был романтиком. Море — его родной стихией. Когда он держал в руках штурвал, выходя из гавани, всегда по-детски подмигивал слепящему стеклу маяка. Железки и стекляшки, а вроде как одухотворенные.
Траулер пер прямо на скалы, но Сергей был спокоен — искушенный рулевой знает свое дело и проведет шхуну впритык к серо-зеленым ноздреватым камням, обойдет их, словно погладит по головке, и ласково улыбнется.
За рифом, который протянулся на двести метров, никого не оказалось, как никто не укрывался за скалами и молодыми побегами вереска. Сбавив ход, капитан развернул шхуну и повел ее обратным курсом. Ветер свежел, тела пиратов и остатки снаряжения необходимо было подобрать, не мешкая.
— Шлюпку на воду! — распорядился кап-три и подозвал бледного боцмана.
Саксеев занял место за штурвалом, но дверь в рубку оставил почему-то открытой.
Когда тела пиратов, искореженные лодки и часть амуниции захоронили на рифе, Кашинский хлопнул себя по лбу:
— Не додумался, старый дуралей! — выругался он. — А трал-то на что? Загребли бы все сетью и затопили! — помолчав, серьезно сказал: — Ладно, думаю, до внешнего рейда Бендер-Солеймана дойдем без приключений.
А пока команда, отдав носовой якорь, приступила к заделкам пробоин на борту рыбацкой шхуны.
44
ebooksa