Спецназ не сдается

— Двадцать четыре, — повторил Олег. — Молодой.

— Да ненамного младше меня.

— Угу. Сейчас ты скажешь: мол, я в его годы... У меня на примете есть более зрелый диверсант. Сам, между прочим, просится в твою команду. Уж не знаю, как ты отнесешься к этому предложению.

37

Сергей, глядя на приближающийся к дебаркадеру катер, тряхнул головой: «Зодиак». Он не мог ошибиться. Черные борта лодки, более светлый низ, сливающийся с переливами мелких волн и контрастирующий с перьями брызг из-под бортов. Рулевой, высоко сидящий за серым блоком аппаратуры, смотрелся, как за рубкой.

Пока Перминов не мог разглядеть его лица, но был уверен, что знает его.

«Яков...» Он гнал прочь это имя. Рано произносить его вслух. Он назовет его по имени, когда привезет сюда и ткнет, как блудливую кошку, носом в родной берег. Живого или мертвого.

Может, это кто-то из боевых пловцов, подумал Сергей. И не ошибся.

Лодка, сбросив ход, подошла левым бортом к «Моравецу». Рулевой, одетый в легкую штормовку, майку с надписью «Идущие вместе» и довольным черно-белым ликом президента под ней, блеснул озорными глазами из-под козырька синей бейсбольной кепки.

— Лови конец! — празднично крикнул он капитану, бросая на палубу тонкий швартов.

Перминов, поймав трос и заражаясь парадным настроением неожиданного гостя, засвистел по старой, забытой традиции. Он довольно точно передавал траповый свист, который сопровождает прибытие на корабль высокопоставленного лица с момента вступления на трап до момента, когда он поднимется на палубу.

Гость ловко взобрался по трапу и коснулся двумя пальцами кепи:

— Вольно! И не смотри на меня как на лиманный буй.

— Тритоныч!.. — Сергей, крепко пожимая руку старому морскому разбойнику, почувствовал, как увлажняются его глаза.

Кашинский перебил капитана:

— Только попробуй еще раз назвать меня так. Теперь я Тритон, понял? Берешь меня в команду? — кап-три указал большим пальцем за борт, где покачивалась на волнах каркасная лодка. — Это мой взнос. На борту есть еще несколько интересных вещиц. Один недоносок назвал меня кладовщиком, — сузились его глаза. — Наверное, он был прав: я знаю, где взять, как взять и как списать. Транспортировщик-то тебе понравился?

— Так это...

— Точно. А ты думал — Бобров? — Кашинский пренебрежительно сморщился. — Салага! Да у него ума не хватит! Я сам брал этот «транспорт», когда был... — Тритон снял кепку и провел рукой по полированной, как бильярдный шар, голове. — Когда был помоложе.

— А жене-то ты чего сказал?

— Сказал, что пошел на рыбалку.